Собеседник Первого Информационного – руководитель Ванадзорского офиса Хельсинской гражданской ассамблеи, правозащитник Артур Сакунц.
— Господин Сакунц, есть ли в Армении прогресс в сфере защиты прав и свобод человека по сравнению с прошлыми годами? Если сравнить на региональном уровне, переживает ли Армения прогресс, или с каждым годом ситуация все более осложняется?
— После известного решения, принятого 3-го сентября прошлого года, немножко трудно говорить об изменениях в сфере прав человека в Армении. Потому что основное сотрудничество, которое было с европейскими структурами, и которые, по сути, были единственными структурами, в рамках которых можно было говорить об изменениях и развитии, регрессе или проблемах сферы прав человека, сейчас изменилось. Сейчас с Евросоюзом, особенно после неподписания Ассоциативного соглашения, никакого содержательного сотрудничества нет, и с этой точки зрения, к сожалению, мы не имеем возможности говорить о каком-либо развитии. Сейчас, так называемый формат сотрудничества, переместился в другое поле, где права человека, как таковые, не актуальны, и больше мы должны говорить с точки зрения угроз и вызовов демократических учреждений. Эти тенденции особенно ярко проявились во время акций 2-го декабря, когда полиция, выполняя политический приказ, задержало около 110 человек, затем, в ходе акции против подорожания стоимости электроэнергии, в отношении участников акции было применено насилие.
Если сравнить с теми тенденциями, которые есть в Азербайджане, когда в отношении представителей гражданского общества, правозащитников, журналистов осуществляются довольно серьезные действия со стороны властей, в виде возбуждения уголовных дел, уголовного преследования, конечно, слава Богу, у нас не такая ситуация. Но, когда мы сравниваем с грузинской реальностью, то Грузия, не имея довольно серьезных проблем, приняла антидискриминационный закон. Этот закон у нас был в повестке дня до 3-го сентября, после этого вышел из повестки дня.
— Какую роль может сыграть во всем этом требовательность гражданского общества? Возможно, их активность, решительная борьба приведут к другой ситуации?
— Возможности гражданского общества не ограничены, а имеют пределы воздействия. Гражданское общество выдвигает довольно серьезные вопросы. Конечно, я совершенно не хочу привести в качестве примера движение «Я – против!», потому что это больше вопрос социального значения. Но роль гражданского общества для страны в плане важнейших и имеющих системное значение проблем, к сожалению, не имеет широкого распространения. Нет равноценной политической системы, чтобы выдвигать вопросы на повестку. Вообще, вопросы политзаключенных, например, Шанта Арутюняна и друзей, Володи Аветисяна находятся в политической повестке дня и сохраняются в соответствии с инструментами и ресурсами, но со стороны политических сил мы не видим адекватных усилий для защиты прав политзаключенных, за исключением одной-двух небольших сил.
Проблема гражданского общества состоит в том, чтобы постоянно заниматься этим, насколько хватит ресурсов. Ни разу в Национальном Собрании не поднимался вопрос политзаключенных, даже требований не было предъявлено.
— Господин Сакунц, убийства в армии военнослужащих по причине халатности офицеров и споров, возникающих между военнослужащими, так и не прекратились. В чем причина всего этого, как реагировать на такие случаи?
-Думаю, что с точки зрения представления проблем вооруженных сил со стороны СМИ, наблюдается достаточный прогресс. Благодаря этому освещению, Министерство обороны вынуждено осуществить некоторые шаги, в противном случае секретность и укрывательство еще больше усугубили бы ситуацию.
— В Ереване гражданское общество активно, в марзах нет такого. Хельсинкская гражданская ассамблея – довольно серьезная организация в Ванадзоре. Если бы такая же организация была в Горисе, возможно, там не было такой запущенной ситуации. Не думаете, что круг борьбы нужно расширить?
— Вообще, так называемое гражданское общество содержит несколько факторов, это не только какая-то организация сама, а также и средства массовой информации. Местные средства массовой информации должны быть довольно активны. То, что в Гюмри Серж Саргсян набрал достаточно мало голосов, было обусловлено институтами гражданского общества и средствами массовой информации. Без комбинаций этих факторов это было бы невозможно. У нас довольно долго было активное информационное поле, а в течение последнего года снизилась эта активность, у нас будут довольно большие проблемы. В Ереване хотя бы есть многообразие средств массовой информации, различное представление мнений. Поэтому режим постоянно стремится взять под контроль информационное поле. В отдельных отдаленных марзах прикладывает больше усилий для этого. Представьте, если общество организует акции протеста, и они не будут освещены, останутся локальными и будут иметь совершенно другое воздействие.