Собеседник Первого Информационного – член Комиссии по конституционным реформам, советник Конституционного суда, заведующий кафедрой конституционного права юридического факультета ЕГУ, доктор юридических наук, профессор Геворг Даниелян.
— Господин Даниелян, в каком виде в настоящий момент находится концепция конституционных реформ, когда она будет представлена Венецианской комиссии?
— В настоящее время концепция в таком виде, что действительно уже можно представить мнению международных экспертов. Естественно, те, кто знакомы с проектом, могут предъявить вопросы о том, почему два-три основных положения представлены в альтернативном варианте. Речь идет именно о тех основных положениях, в отношении которых у политических сил нет единого подхода, и сегодня мы увидели из выступлений, что оппозиционные политические деятели тоже имеют разные подходы относительно этих вопросов. Думаю, что обсуждение и подчеркивание этих вопросов с Венецианской комиссией наиболее целесообразно, и поможет нам определиться с тем, какой вариант выбрать в случае этих разногласий. Но хочу Ваше внимание обратить на очень важное условие. Независимо от позиции Венецианской комиссии, если речь идет о форме управления, а мы предложили парламентскую форму управления, с предусловием, что в связи с этим должно быть внутреннее согласие политических сил. Если не будет этого согласия, то, естественно, мы не может выдвинуть это предложение. Это именно то общее положение, которое только профессиональными обсуждениями не может закончиться.
— Но очевидно, что среди политических сил нет, ни внутреннего, ни, хотя бы внешнего согласия. В таком случае, что должны сделать профессиональные комиссии, и как вы определитесь?
— Я не согласен с Вами, Вы слышали всего одно-два заявления. Сегодня тоже, наверно, услышите много заявлений, согласно которым они против конституционных реформ, но Вы очень хорошо знаете, что со многими основными положениями этой концепции реформ они однозначно согласны. Речь идет именно о проблеме проведения референдума относительно ограничения суверенитета, речь идет также о классификации прав, и выдвижении более действенных рычагов для защиты этих прав, даже относительно формы управления нет единой позиции. Вот, если бы была единая позиция, мы сами постарались бы воздержаться в вопросе концепции. Это довольно сложная проблема. Часто те же политические силы приводят примеры международного опыта.
Прошу также иметь в виду, что мы не можем в точности повторить международный опыт, даже тот опыт, который внешне кажется очень положительным. Потому что, любой институт может быть эффективным, оправдать себя именно в своей политической, общественной среде. Если изменить среду, может уже не быть этой эффективности. И вообще, я против тех подходов, когда обязательно следует дать предпочтение тем институтам, подходам, которые в какой-то стране, тем не менее, прошли испытание. В конечном счете, мы должны учитывать наши особенности, в том числе, и менталитет. И в соответствии с этим, найти такие решения, которые будут работать, а не такие, которые, в сущности, хорошие, но неизвестно почему, адекватно не действуют в нашей стране. Нужно найти такие решения, которые могут действовать в нашей стране.
— Речь идет не только об изменении формы управления, но и о простых конституционных реформах. Подходы политических сил разные, две-три партии, в частности, утверждают, что в этом нет необходимости. Как Вы сориентируетесь в этой связи, если говорите, что решение политических сил играет большую роль в этом вопросе?
— Конечно, это важный вопрос. Это однозначно также находится в центре нашего внимания. Профессиональная комиссия продолжит свою работу до тех пор, пока не будет достигнуто необходимое согласие, как я уже сказал, в случае парламентской системы управления.
Что касается вообще необходимости конституционных реформ, то наша задача в том, чтобы максимально обоснованно представить, попытаться прокомментировать все препятствия, которые адекватно не представляются. Потому что, когда наши политические силы приводят аргументы, почему они против реформ, то эти аргументы немного далеки от реальности, или в достаточной степени адекватно не восприняты. Наша задача в том, чтобы работать в этом направлении. Но не профессиональная комиссия решает, что любой ценой, независимо от позиций политических сил, процесс реформ должен состояться. Это решают политические силы, в том числе та политическая сила, которая инициировала эти реформы.
Конечно, есть разногласия, но эти разногласия, в конечном счете, мы должны так представить. Если есть члены комиссии, которые являются сторонниками парламентского управления, то с теми оговорками, которые они заранее говорят, и должны продолжить также в ходе дальнейших обсуждений. Как мы уже отметили, к этой системе управления мы придем только в случае внутреннего согласия политических сил. Те, кто являются сторонниками полупрезидентской системы управления, я не твержу о том, что эта система будет в таком виде, в каком сегодня существует. То есть, кажется, формируется промежуточное решение о том, что полупрезидентская форма управления должна быть реформирована, и по какими-то свойствам быть ближе к формированию солидарности между партиями. Если мы говорим, что политическое меньшинство, оппозиция может, Конституция тоже хочет это закрепить, иметь некоторые рычаги контроля, это даже не обусловлено формой управления. Если мы оставляем полупрезидентскую форму управления, это основное положение действует, независимо от остальных вопросов.
— Если положение о двукратном выдвижении будет закреплено в этих реформах, возможно ли то, что получит обратную силу, или будет закреплено другим положением о том, что не может иметь обратной силы?
— Нет, нет, абсолютно нет такой проблемы! Никогда не делалась попытка пойти на правовые хитрости, как пытаются представить наши оппозиционные коллеги, что, якобы, мы прибегаем к таким примитивным трюкам для воспроизводства власти. Это не имеет никакого отношения к действительности.
