Гость передачи Realpolitik Первого Информационного – директор армянского Центра политических и международных исследований, политолог Агаси Енокян.
— После встречи президентов и сопредседателей в Париже, у Сержа Саргсяна и Алиева после большого перерыва состоялась 40-минутная встреча. Сегодня такая ситуация, когда в ходе военного учения вооруженных сил Армении и Карабаха был сбит армянский военный вертолет. Исчерпали ли мы все дипломатические средства, и даже такие встречи, которые на официальном и международном уровне характеризуются удачными, иногда даже беспрецедентными, приводят к совершенно другим событиям. Что мы можем констатировать сегодня?
— Я думаю, что в проблеме, связанной с вертолетом, были военно-технические вопросы, по причине которых произошла катастрофа, а также политические ошибки, причем, со стороны и Армении, и Азербайджана. Фактически, возникла ситуация, которая могла существенно поспособствовать обострению конфликта. Это, прежде всего, было обусловлено широкомасштабными учебными сборами, военными учениями, согласно официальным данным, в них участвовало 47 тысяч военнослужащих, а это уже огромное число. Это составляет 80% от официального числа, заявленного нашей армией. Такая большая концентрация войск на границе с Азербайджаном, естественно, было тем оружием, которое висело на стене, и должно было выстрелить.
— Но это был ответ на турецко-азербайджанские, турецко-грузино-азербайджанские военные учения, проведенные у нашей границы, на заявления о стратегическом партнерстве.
— Пускай русских тоже привели бы на эти учения, чтобы мы тоже были вместе с нашим стратегическим партнером (улыбается). Они участвуют в наших парадах, а на жертвы мы идем одни.
Я, конечно, считаю, что здесь были определенные советы со стороны России относительно проведения учений и проявления активности. Все это имеет продолжение, естественно, с армянской стороны будет ответ, возможно, за этим ответом последует другой ответ, и это может привести к резкому обострению конфликта.
А переговоры, кажется, были фоновыми. Это продвижение в переговорах, о котором столько говорят, было всего лишь в том, что появилась возможность встретиться лицом к лицу. Более серьезного прогресса нет. Это простая проблема, о которой постоянно говорят, чисто техническая, и не имеет никакого значения, даже в простом вопросе отзыва снайперов с линии фронта не добились никаких успехов. Мы, кажется, не видели реального прогресса.
— Для чего нужны были России эти военные учения?
— Нужны были по нескольким причинам. Во-первых, параллельно с обострением, ожидаемым в Украине, также и обострение ситуации здесь. Для русских здесь легче обострять ситуацию, чем в Украине, потому что здесь они не участвуют. Просто издалека наблюдают за боем двух петухов.
