В субботу стало известно, что Армии обороны Арцаха удалось в ходе спецоперации вывести с места сбитого азербайджанцами Ми-24 тела членов экипажа и некоторые необходимые части вертолета.
Последнее время в Армении процесс урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта вообще стал с политической точки зрения неинтересным. Внимания к нему и сегодня вроде нет. Однако, здесь и кроется определенная «методологическая» ошибка, которая допускается в механизме формирования общественного интереса к процессу урегулирования на политическом, общественном уровне. Это внимание стало обуславливаться приграничными инцидентами, жертвами, внешними факторами или сигналами, то есть должно быть какое-то заявление, встреч, скандальная информация, чтобы общественно-политическое внимание нацелилось на процесс урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта. Когда всего этого нет, то Армении и внимания нет к этому процессу, нет обсуждений, это перестает быть вопросом в повестке.
Что же ошибочного в этой методологии?
Процесс урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта является сам по себе довольно широким понятием, и уже давно по своему характеру стал еще более широким, чем понимается под сугубо Карабахским урегулированием. Само это название уже стало носить больше инерционный или стереотипный, ограниченный характер, чем отражать положение вещей в этом вопросе и не только. То, что называется процессом урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта, включает масштабные региональные развития, в которых Армения довольно далека от роли определяющего. Более того, Армения даже может столкнуться с информационными проблемами, да, проблемами осведомленности в том, какие сценарии и представления наличествуют, к примеру, в Вашингтоне, Брюсселе и Москве, или Лондоне, Тегеране, Париже, Анкаре и т.д. – т.е. в центрах, где так или иначе владеют возможностями большего влияния на развития событий, чем Армения.
И в этих условиях, конечно, чрезвычайно архаичен подход, когда общественно-политическое отношение и внимание в Армении к явлению под названием «процесс урегулирования «Нагорно-Карабахского конфликта» формируется на основе внешних сигналов или актов. Или же, иначе говоря, формируется постфактум. Если случается что-то, то в Армении бывает отклик, реакция, причем характер, качество этого здесь несущественно. А если ничего не происходит, то в Армении – ни реакции, ни обсуждения, ни дискурса в данном вопросе нет. Это создает состояние, когда Армения вынуждена постоянно быть в роли догоняющего события, причем догоняющего вслепую, поскольку неизвестно, кто и что задумал для следующего шага.
Следовательно, периодические, последовательные, непрерывные обсуждения ситуации для Армении как на общественном, открытом и публичном уровне, так и на экспертно-профессиональном уровне должны стать повседневной работой. Ведь неважно, что заявили, к примеру, Обама, Путин и Олланд, возможно, они и сами не знают или не помнят, что они заявили, когда и где: важно то, что обсуждают Обама, Путин и Олланд и другие лидеры по вопросам Сирии, Турции, Ирана. И поскольку у Армении объективно нет возможности быть хорошо осведомленной по всему спектру обсуждений, то в Армении нужно использовать возможность обсуждения как можно большего числа сценариев, рассмотрения как можно большего числа вариантов, чтобы более или менее правильно рассчитать потенциальные угрозы. А это без широких обсуждений просто невозможно. Обсуждений, дискурсов в Армении нет, в Армении не генерируются идеи по процессу урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта в его широком смысле.
Тогда как, если в текущих процессах происходят резкие перемены, то это в императивном порядке требует от нас изменения нашего общественного отношения к Нагорно-Карабахской проблеме. Но и без этого, архаичное отношение не может быть оправдано или обосновано, независимо от того, какая ситуация сложилась в узком или широком смысле, независимо от того, каковы настроения в сверхдержавах. Если бы в Армении была система власти, заботой которой в действительности были национальные интересы и перспективы государственной политики, то первой заинтересованной стороной в том, чтобы изменилась внутренняя методология и картина восприятия Нагорно-Карабахской проблемы, должна была быть в первую очередь власть.
Власти это необходимо как вообще для внешней гибкости, так и вообще для интеллектуально-идейного багажа, который нужно восполнять благодаря ресурсу, наличествующему у сторонников, тем более – у оппозиционных сегментов. А путь к этому лежит через внутренний дискурс, внутреннюю дискуссию и дебаты, независимо от внешних сигналов или развитий. Но власть на это не идет, не поощряет общественные инициативы в этом направлении, поскольку главная ее задача – сама власть, а не государство.
А в настоящее время важнейшей проблемой становится угроза новой войны в регионе, и одним из самых активных ее генераторов в регионе является именно государство, называющееся стратегическим союзником Армении, которое вооружает Азербайджан. А есть ли в Армении обсуждения об этом? Обсуждаются ли возможные варианты, как должна поступать Армения для предотвращения войны? Конечно, по мере своих сил, своих возможностей, по своей части. Или же, что нужно делать, если война все-таки случится, каковы наши ресурсы?
Эти и подобные вопросы в Армении звучат преимущественно на уровне пафоса оппозиционной риторики, тогда как жизненно необходимо эти постановки вопросов превратить в последовательный дискурс, включить в повестку обсуждений. Этот процесс должен стать важной компонентой боеспособности и боевой готовности Армении, т.к. современные войны не имеют четких границ ни в плане времени, ни в плане их участников, и не только одни солдаты в военное время обеспечат успех. Более того, успех воинов должны подготовить общества.
