Собеседник Первого Информационного – эксперт немецкого Института безопасности и международных отношений Уве Хальбах.
— Господин Хальбах, чем Вы объясняете крайнюю степень напряжения на армяно-азербайджанской границе и карабахско-азербайджанской линии соприкосновения с начала года? На прошлой неделе канцлер Германии Ангела Меркель во время встречи с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым выразила глубокую обеспокоенность относительно Карабахского конфликта, в то же время, предложила более активное участие Германии в процессе урегулирования Карабахского конфликта. Каким может быть участие Германии в урегулировании проблемы, и что может добавить участие вашей страны к международным усилиям по достижению мира?
— Думаю, что это вызов, в посредническом деле урегулирования которого Европа постепенно еще больше принимает участие, поскольку этот конфликт на Южном Кавказе не является полностью замороженным конфликтом. Мы должны более внимательно следить за событиями на линии соприкосновения, которые далеки от того, чтобы быть безопасными и контролируемыми. Посредничество Германии может быть частью более широкого посредничества Европы. До сих пор ЕС, а также я думаем, что посредничество должно быть более активным, а предпринимаемые действия должны состоять не только во встречах сопредседателей с президентами.
— Господин Хальбах, судя по нынешнему напряжению, Вы считаете вероятным возобновление широкомасштабной войны?
— Думаю, Нагорно-Карабахский конфликт не следует представлять, как замороженный конфликт. Могу привести в пример масштабность российско-грузинской войны, которая до этого была самым маленьким конфликтом в регионе. В случае Карабахского конфликта вовсе не нужно думать, что это замороженный конфликт. Может быть внезапное обострение ситуации, возможно, не намеренное, но война может начаться случайно, когда ситуация выйдет из-под контроля.
— Что скажете о роли России, учитывая то, что происходит в Украине, а также важную роль Германии в деле решения российско-украинского конфликта? В случае Карабахского конфликта возможно эффективное посредничество со стороны международных игроков?
-Более 20 лет мы пытаемся не допустить милитаризации конфликта, но никаких существенных результатов не достигли. Думаю, причиной этого являются не внешние игроки, а внутренние, которые не хотят прийти к компромиссу. Кто бы ни выступал с посредничеством, будь то Россия, США, или Европа, я считаю, что главной двигательной силой урегулирования конфликта должны быть не внешние силы, а конфликтующие стороны, которые должны прийти к компромиссу. Я не вижу желания достичь компромисса ни с армянской, ни с азербайджанской стороны.
— То есть, Россия и Запад, которые в настоящее время находятся в холодных отношениях, если не сказать, в стадии противостояния, не играют важной роли в процессе урегулирования конфликта?
— Не то, что не играют важной роли, а просто не должны переоценивать роль внешних игроков. Здесь, конечно, проблематичен вопрос России, которая, с одной стороны, является очень важным и активным посредником, в частности, после 2008-го года, когда организовала встречу президентов Армении и Азербайджана в Казани. Наряду с этим, Россия продает оружие обеим конфликтующим сторонам, что ставит под вопрос ее миротворческую роль.
— Учитывая обострение конфликта, считаете ли Вы возможным изменение формата Минской Группы ОБСЕ?
— Идут обсуждения, что, возможно, ЕС тоже войдет в этот формат, но я сомневаюсь, что изменение формата приведет к какому-то прорыву, поскольку я уверен, что это в большей степени зависит от внутренних игроков. Минская Группа ОБСЕ не смогла поставить на стол обсуждений основные Мадридские принципы, чтобы был прорыв, чтобы невоенная, и не мирная ситуация превратилась в формат мира.
— Что скажете о роли Турции?
— Думаю, Турция не может быть объективным посредником, поскольку, с одной стороны, имеет тесные отношения с Азербайджаном, с другой стороны, не имеет никаких отношений с Арменией. Турция очень важная страна для Южного Кавказа в политическом, экономическом плане, но не могу представить Турцию в качестве посредника в процессе урегулирования Карабахского конфликта.
