В этом году 24-го апреля отмечается столетие одной из самых страшных трагедий в истории человечества, геноцида армян в Османской империи. Жертвами массовых убийств стали полтора миллиона человек. Чтобы спастись, многие были вынуждены покинуть свои дома навсегда. Как впервые потомки выживших возвращаются на родину своих предков — репортаж из города Ван специального корреспондента Международного Французского радио – RFI Елены Габриелян.
«Я просто не могу передать, какие у меня были чувства, когда впервые я посетил Ван. Когда ты знаешь, что твой отец был здесь, купался в этом озере, на глаза наворачиваются слезы. Он мне все рассказывал, показывал на карте, как они бежали оттуда, покидали родные места. Я все по этому маршруту проехал. Я пытался найти наш дом. У меня есть фотография 1916 года, вот у входа в дом стоит мой отец», — Ромик, достает из синей папки старые фотографии, показывает план города Вана, на нем красным цветом выделена местность, где предположительно находился дом его отца.
Ромик Овнанян: «Теперь Ван уже не армянский город, а курдский, хотя, когда я туда еду, местные курды, встречая меня говорят: «добро пожаловать в твой родной город». Если они так говорят, чего же мне отказываться. Но это курды, с турками все сложнее. Вот помню одну историю, как в 2003 году во время одной поездки в Ван, мы зашли в местный магазин. Продавцы спросили нас, откуда мы приехали, мы ответили, что из Армении. Один из них говорит: « а здесь тоже — Армения», а стоящий рядом с ним турок отвечает: « Да, это Армения, но мы вас отсюда выселили, мы и до Еревана дойдем и оттуда вас выгоним»…Видите, турок остается турком. Но помню также, как нас там встретил некий Юсуф Зорба, он ко всем нам подошел и попросил прощения за деяния его предков».
Столкновение реальности с воображением
«Человек хоть раз должен побывать на родине своих предков», — вспоминаю я сказанные Ромиком при расставании слова, проезжая мимо гор и озера Ван. Отсюда родом моя прабабушка. Первая встреча с родиной предков — это столкновение реальности с воображением. Кажется, что где-то здесь еще остался каменный дом, церковь и цветущий сад.
Над крошечным островом Ахтамар, на юго-востоке озера, теперь развевается огромный турецкий флаг. Напротив, на склоне холма буквами из белых камней выложен лозунг «Родина неделима». Несколько раз в день к острову причаливают моторные лодки с туристами. В детстве мне рассказывали, что название «Ахтамар» связано с древней армянской легендой о царице Тамар. Каждую ночь влюбленный в нее юноша с берега приплывал на остров, а Тамар зажигала факел, чтобы он мог ее найти. Но однажды о тайной любви узнал царь и велел потушить огонь. Юноша утонул с именем возлюбленной на устах: «Ах, Тамар»… Этот остров, как и многие армянские топонимы в Турции, был переименован. Теперь его называют Агдамар. Легенду тоже переиначили на турецкий лад:
«Давным-давно жил здесь молодой парень-мусульманин по имени Тамар, который был влюблен в дочь армянского священника. Каждую ночь он с берега плыл к острову, чтобы ее увидеть. Армяне на острове придумали план убийства юноши и решили потушить факелы на острове. В темноте молодой турок не смог найти остров. Он долго плыл, но, в конце концов, утонул, а девушка кричала ему вслед пронзительное: «Ахтамар».
60-летний местный таксист Адиль живет в одном из соседних сел. Приток туристов прибавил ему работы. В 2007 году правительство решило отреставрировать расположенную на острове церковь Святого Креста. Храм почти век оставался заброшенным. Но власти так и не позволили установить на куполе крест. Официальное объяснение — теперь это музей. Впрочем, после массовых протестов армян крест все же появился. С тех пор, каждый год в сентябре здесь проводится литургия.
«Во времена Османской империи все здесь принадлежало армянам. В ходе первой мировой войны город перешел под контроль турок, а армяне отсюда уехали, кто в Армению, кто в Европу. Никто здесь не остался», — говорит таксист Адиль.
О ванской резне таксист ничего не слышал. Говорит лишь, что в последнее время армяне из Стамбула и других городов по всему миру начали посещать остров, ставший местом паломничества. На барельефах этой церкви — библейские сцены: битва Давида с Голиафом, изгнание Адама и Евы из рая.
Во всех уголках острова установлены камеры наблюдения, — показывает охранник Тайфун и говорит: «В Турции все исторические места находятся под защитой».
Старый Ван — город-призрак
В 40 км от острова можно убедиться в обратном. Церковь Святого Креста сохранилась лишь благодаря географической изолированности. От остальных исторических памятников и церквей в лучшем случае остались одни руины. Та же участь постигла и армянские дома.
Старый город Ван, расположенный в южной стороне Ванской крепости, полностью уничтожен. Вместо домов — заросшая трава, камни и свист ветра. Местный географ Айтач Сельджук объясняет, что, по официальной версии, во время войны эту часть города разрушили русские, по другой версии — османские власти.
«Все эти бугры — это следы от армянских домов. Это все, что от них осталось. Раньше здесь была городская баня, здание местной администрации, мечеть, церкви, казарма. В начале прошлого века это был центр города. После трагических событий 1915 года это место осталось заброшенным. Рядом построили новый город. Так исчезло все наследие».
Поднимаясь на холм, где стоит Ванская крепость, можно увидеть прошлое и настоящее города. С одной стороны — низкие холмы и руины, с другой — новый город с современными гостиницами и торговыми центрами. Когда-то эта часть Вана называлась Айгестан, в переводе с армянского — страна садов. Здесь росли виноградники и фруктовые деревья. Сейчас деревьев здесь не осталось, только ручей, который мои предки называли «хор-хор». Я понимаю, что частичка моего прошлого находится где-то здесь, средь пустоты и новых застроек. Массивная крепость как будто ограждает от этого города-призрака тех, кто живет по ту сторону цитадели.
В поисках слов прощения
Услышать слова прощения, пожалуй, единственное, что может помочь справиться с давящим чувством потери. Я решила разыскать Юсуфа Зорбу, который в 2011 году встретил группу Ромика Овнаняна и «извинился за деяния своих предков».
В моей записной книжке было лишь одно слово Сumhuriyet, что в переводе с турецкого означает – республика. Так называется главная улица города Вана. Как объяснил мне Ромик, именно там находится офис Юсуфа. Другой информации о нем у меня не было. В центре города я его так и не нашла. Несколько часов перебирая статьи и базы данных, я наткнулась на человека с таким именем, но он оказался членом курдской партии в деревне Геваш, в 40 километрах от Вана. Я понадеялась на удачу и назначила встречу в там.
Возле указателя с надписью «Геваш» нас поджидает мужчина в красной «Ладе». Он был одет в замшевую куртку, на голове у него серая кепка. Он ведет нас в одно из сельских кафе.
В помещении топят печь и предлагают только чай. Юсуф рассказывает о своей партийной деятельности, а потом вспоминает, что много лет назад действительно показывал группе армянских туристов храм Варагаванк:
Юсуф Зорба: «В этом храме была памятная книга, в которой они оставили свои пожелания. Тогда я тоже взял ручку и написал несколько слов. Их гид посмотрел с любопытством и спросил меня, что именно я там написал. Я ответил, что в этих строках я просил прощения за то, что мои предки волей или неволей участвовали в геноциде против армян. «Одна старая женщина из этой группы нашла руины дома своих предков. Она плакала, рыдала так, что все на нее смотрели. Ощущения были непередаваемые, как будто люди заново переживали эту трагедию, эту потерю. Некоторым даже плохо стало, они захотели быстрее уехать отсюда. Они были шокированы и не ожидали увидеть здесь пустоту. Один молодой парень подошел ко мне, перед тем как покинуть город, сказал: это земля наших предков, и мы однажды обязательно вернемся сюда снова. Затем он показал мне кусок ткани с цветами армянского флага».
С тех пор как я приехала на восток Турции, я видела заброшенные армянские дома, храмы (иногда отреставрированные), слышала слова прощения и истории «скрытых армян», но так и не нашла армянских могил, а ведь столько людей жило здесь, столько было убито. В кафе я встретила курдского музыканта Неджрета Генчери. Он рассказывает, что знает место, где еще можно найти надгробные камни.
Это деревня Ин, в 30 километрах от Геваша. По пути туда мы не увидели ни одной деревни. В машине 40-летний Неджрет рассказывает, что четыре года сидел в тюрьме за связи с запрещенной в Турции Рабочей партией Курдистана. Об армянской истории он многое узнал именно в заключении, из книг и от сокамерников. Серпантин вдоль озера кажется бесконечным, но в какой-то момент приводит к широким лугам.
На берегу среди каменных глыб пасутся козы. Только приблизившись к ним, я понимаю, что они щиплют траву прямо у перекошенных от ветра надгробных камней, покрытых пожелтевшим мхом. На некоторых из надгробий еще можно разглядеть резьбу крестов и выбитые имена умерших «Вардан, Маркар, Аветис». Половину могил искатели золота вырыли и осквернили.
«Недалеко отсюда живут мои родственники. Я нашел это место, когда приезжал навестить их по этой дороге. Когда однажды я сказал живущим здесь, что эти места нужно сохранять, они удивленно на нас посмотрели и сказали: «Вы что армяне?», — вспоминает Неджрет.
Через несколько часов, уже прощаясь, он признается, что армянские корни у него и вправду есть. Он рассказывает, что еще давно группа музыкантов из Армении приезжала в его деревню, и они вместе играли армянские и курдские песни. Одну из них о запретной любви, как в легенде Ахтамар, он поет, когда мы расстаемся. В ней курдский юноша обращается к армянке со словами: «что бы я делал со всеми богатствами этого мира, если бы не было тебя, Нино».
Фото – RFI
С оригиналом и радиоверсией репортажа можно ознакомиться ЗДЕСЬ.
