Собеседник Первого Информационного – министр экономики Карен Чшмаритян.
— Господин Чшмаритян, премьер-министр Овик Абраамян во время последнего заседания правительства заявил, что у Армении в этом году будет экономический рост. В свете отрицательных прогнозов международных финансовых структур относительно того, что в экономике Армении будет спад, и в условиях той реальности, что внешний оборот торговли РА зафиксировал 30-процентный спад, нет инвестиций, трансферты сократились приблизительно на 50 процентов, откуда положительные ожидания того, что мы сможем обеспечить экономический рост?
— Премьер-министр заявил, что мы в программах по краткосрочным расходам включили однопроцентный рост, в то же время, отметил, что у нас будет 2-3-процентный рост, возможно, и больше. Что касается того замечания, что нет инвестиций, ничего такого нет, и не может быть.
— Резко сократились.
— Сегодня никто не может об этом сказать, потому что кроме Статистической службы, никто другой не может говорить об этом. А если кто-то говорит, то говорит просто, чтобы что-то сказать. Я не могу согласиться с тем, что пока не имеет результатов, о чем пока нет официальной информации. Могу подтвердить, что есть сокращение трансфертов, могу подтвердить, что есть снижение оборота торговли, но все остальное – это просто прогнозы международных организаций, которые делаются по определенной методике, с учетом внешнего воздействия, или степени этого воздействия. В результате каких-то расчетов или формул они делают эти прогнозы. Причем, они не постоянны, и не действуют в течение всего года.
— Европейский банк реконструкции и развития за последние 5-6 месяцев три раза уточнял свои прогнозы, и три раза для этого года снижал свои показатели экономического роста РА.
— Вы должны спросить у них. Наше министерство не делает прогнозов, наша часть прогнозов относится к правительству, представляя некоторые ожидания отраслей промышленности. Министерство экономики не делает макроэкономических прогнозов. Но вопреки прогнозам международных структур, в экономике Армении, по данным первого квартала, у нас есть показатель 2.7-процентной экономической активности, есть 4.2-процентный рост промышленности…
— У нас снижение производства электроэнергии более чем на 10 процентов.
— В апреле производство и экспорт электроэнергии составлял 33 процентов показателей прошлого года, в январе-апреле – уже 66 процентов. Я убежден, что до конца июня эта сфера восстановит свои прошлогодние показатели. Во-вторых, если нет инвестиций, то за счет чего растут, скажем, показатели Техута, за счет чего растут наши тепличные хозяйства, за счет чего открываются новые компании в сфере пищевой промышленности, информационных технологий, высоких технологий? Вернемся к уровню жизни, так называемые цифры показывают также и уровень жизни.
— В конце прошлого года курс доллара резко повысился, произошел рост цен, но не произошло соответствующего повышения заработных плат. Это уже снижение уровня жизни.
— Я говорю о профессиональном сравнении чисел. Говоря об уровне жизни, что Вы имеете в виду?
— Вы приводите в пример несколько компаний, а я на каждом шагу вижу множество закрытых магазинов, эмиграцию.
— Я не говорю, что нет закрытых магазинов, но Вы заметили, сколько открылось новых? Кто-то обратил внимание на то, сколько новых магазинов открылось вместо закрывшихся? Нет.
— Да, но в результате закрытых дверей больше.
— Принимаю вашу обеспокоенность, я не говорю, что все хорошо. Конечно, если оборот торговли снизился, будут и закрывающееся магазины, но мы должны работать, а не трезвонить об этом, а быть объективными, и сказать, что и закрываются, и открываются. Будем объективны, и скажем, каким было снижение оборота торговли в январе, но также скажем, что с каждым месяцем это снижение уменьшается. В экономике нельзя брать какую-либо точку, и говорить, что она показывает динамику, это неправильный профессиональный подход.
— Фактически, в январе-феврале месяцах у нас был очень серьезный экономический кризис.
— Не кризис. Есть внешнее воздействие. Причем, это внешнее воздействие происходит в отношении всех стран региона. Особенно тех, с кем Россия имеет глубокие экономические отношения.
— В России экономическая ситуация не такая, чтобы мы могли иметь положительные ожидания, а наша экономика преимущественно связана с экономикой России. Откуда у нашего премьер-министра, или правительства положительные ожидания, что в этом году будет рост?
— Дальнейшие события зависят от программ инфраструктурной, бизнес сферы. Они начнутся во второй половине года, плюс к этому и те программы, которые уже начались с прошлых лет. Были инвестиции примерно на 30 миллиардов драмов только в тепличные хозяйства, и они продолжаются, потому что там люди увидели серьезный потенциал.
— Господин Чшмаритян, Запад начал процесс аннулирования экономических и политических санкций в отношении Ирана. Иран – единственное граничащее с Арменией крупное государство, с которым у нас дружественные отношения. Армения собирается разработать какую-либо стратегию для того, чтобы понести и положительное, и отрицательное воздействие этого огромного рынка? Кажется, мир готовится к этому, что делает Армения в этом направлении?
— Самые активные действия. Мы предусматриваем в конце этого года большой экономический форум в каком-либо городе Ирана. Над этим работают и посол РА в Иране, и мы, и Фонд развития Армении. Мы должны правильно использовать этот дополнительный кислород, но пока неизвестно, по каким спискам товаров будет либерализация, в которых будут некоторые послабления. Мы готовы к любому сценарию, лишь бы была либерализация. У нас также есть проблема с тем, чтобы иранским предпринимателям представить возможности Армении, те же наши свободные экономические зоны, возможности и с Евросоюзом, и с Евразийским экономическим союзом.
— В случае каких сфер и отраслей экономики сотрудничество Иран-Армения будет наиболее эффективным?
— Кроме алкогольных напитков, думаю, во всех остальных сферах.
— Перед этим были большие надежды в сфере возможного развития армяно-китайских отношений.
— Такие отношения с такой серьезной страной, как Китай, такой прием, подписание такого большого количества соглашений, и последующие действия, уже является серьезной перспективой в конкретных направлениях.
Мы стремимся к сотрудничеству во многих сферах, начиная от строительства железных дорог, строительства завода по выплавке меди, и заканчивая сферой химической промышленности, авиационной сферой, мы хотим, чтобы китайская сторона максимально поддержала нас.
— Когда ожидаются практические шаги сотрудничества с Китаем?
— Когда все соглашения с китайской стороной будут достигнуты. Могу сказать о конкретных договоренностях. Для экспорта наших алкогольных напитков на китайский рынок, эта страна склонна иметь здесь какую-нибудь сертифицированную лабораторию. Или же, чтобы удовлетворялись технические требования, изложенные в их нормативах. В этом случае, их рынок вообще откроется. Второе направление – это производство стройматериалов. Мы хотим, чтобы китайские предприниматели, которые заинтересованы этой сферой, встретились с нашими компаниями. У нас состоялась встреча с послом Китая вокруг этого вопроса. Во всяком случае, на уровне государств мы делаем все возможное, и должны делать, чтобы наши субъекты могли общаться. Я должен выступить в правительстве с предложением, чтобы мы в Китае имели торгового представителя, как в случае Брюсселя и Женевы. Кроме того, Фонд развития Армении будет иметь там своих представителей.
— То есть, по заключенным с Китаем соглашениям, китайский рынок уже будет легкодоступным для Армении?
— Китай является членом Всемирной торговой организации, и между ним и Арменией действует режим наибольшего благоприятствования наций. Другой вопрос, что Китай не предоставил еще нам льготный режим, как Евросоюз, Соединенные Штаты, Япония и Канада.
— В направлении получения этого режима есть обсуждения?
— Обсуждений нет, есть пока предложения послу с моей стороны.
— Ожидалось, что определенный отрезок железной дороги Иран-Армения финансирует Китай.
— Президенты двух стран провели переговоры с премьер-министром Китая. Мы ждем ответа китайской стороны. Они обещали обсудить, и ответить. Скажу, что в этом направлении были проведены некоторые работы, было дано технико-экономическое обоснование.
— Были также ожидания инвестиций и в энергетической сфере.
— Во всех сферах есть такие ожидания. Это наши предложения, вокруг которых китайская сторона проводит довольно серьезные обсуждения, и в июне предусмотрено заседание армяно-китайской торгово-экономической комиссии, во время которого должны появиться конкретные результаты.
— Какую заинтересованность должен иметь Китай в вопросе строительства железной дороги Иран-Армения, или осуществления инвестиций в экономической сфере?
— Восстановление Шелкового пути, которое является предложением президента Китая. Это составляет часть программы. Вообще, выгодно осуществлять перевозку китайских товаров в Европу именно по этому пути. То есть, этот вопрос рассматривается более глобально.
