Собеседник Первого Информационного – политолог Микаел Золян.
— До Рижского саммита многие эксперты отмечали, что, возможно, будет подписан новый документ ЕС-Армения о политическом сотрудничестве, однако, как мы видим, этого не произошло, зато некоторые российские эксперты отмечают, что Москва против попыток Армении усидеться на двух стульях. Оправдались ли ожидания Армении от Рижского саммита?
— Если у Армении были ожидания, естественно, они не оправдались, но лично у меня не было таких ожиданий, и я не думаю, что эти ожидания были возможны, поскольку никаких существенных изменений и в геополитическом плане, и в плане реформирования политической системы внутри Армении с 2013-го года не было. То есть, те факторы, которые привели к решению 3-го сентября, не изменились. Для постсоветского пространства конкуренция между Россией и Западом сохранилась, сложное геополитическое положение Армении сохранилось, в каком-то смысле, еще больше обострилось, поскольку отношения с Азербайджаном, кажется, идут к еще большему обострению. Внутриполитическая система Армении тоже сохранилась такой, какой была.
Независимо от того, будут ли подписаны какие-то документы, или нет, серьезное, революционное изменение политического курса Армении невозможно. Тем не менее, в этих условиях, то, что произошло в Риге, не было наихудшим результатом, могло быть и хуже, поэтому, для меня то, что произошло, было положительным. В конце концов, Серж Саргсян поехал в Ригу, мог и не поехать, там, за исключением демарша Армении и Беларуси, который тоже понятен, других скандалов, связанных с Арменией, не произошло. Напротив, кажется, переговоры между Арменией и ЕС вокруг нового договора будут продолжаться, и от Еврокомиссии уже получен мандат. Ясно также, что о выходе из ЕАЭС никакой речи не может быть, но если так будет продолжаться, то между Арменией и ЕС, возможно, будет подписан какой-нибудь документ.
Что касается позиции России, думаю, сейчас позиция Москвы в каком-то смысле смягчилась, по крайней мере, настолько, что Серж Саргсян, тем не менее, поехал в Ригу, и с российской стороны пока что не было никакого противодействия. А позиция Армении и Беларуси относительно Крыма была той ценой, за которую Армении и Беларуси позволят оставаться членом «Восточного партнерства», и сотрудничать с ЕС в этом формате. Думаю, Европа тоже это понимает, и они предпочитают лучше притворяться, что все нормально, и продолжать это сотрудничество, чем идти на какие-то резкие шаги.
— Серж Саргсян в своем выступлении заявил, что сотрудничество с Европой для Армении остается приоритетом, РА заинтересована в дальнейшем углублении отношений с ЕС. С другой стороны, Лавров заявил, что Москва не против многовекторной политики стран СНГ. Изменилось ли что-то в политике РФ? Возможно ли то, что Москва предоставит свободу Армении в вопросе выбора своей внешней политики, или это сиюминутные и временные заявления?
— В военном плане, я не ожидаю изменений, то есть, Россия продолжает считать территорию бывшего Советского Союза зоной своего влияния, и будет бороться за это, но в тактическом плане, да, есть изменения. Россия сейчас пытается в какой-то мере погасить, или заморозить конфликт с Европой, и в рамках этой тактики они должны прокомментировать это заявление. Есть и другие признаки, например, недавно было заявление, что Москва отказывается от программ по созданию государства Новороссия на востоке Украины. Это означает, что, например, Одесса, Запорожье и другие города не прибегнут к новым действиям. То есть, это заявление, о котором мы сказали, было сделано в рамках этой тактики, делается попытка показать Европе, что можно вести переговоры, не обязательно посредством столкновений решать вопросы, и я считаю, что это делается с той целью, чтобы санкции против России не продлевались со стороны ЕС, потому что в июле будет обсуждаться вопрос продления санкций, и, естественно, Россия хочет сделать так, чтобы эти санкции не продлевались. Этим обусловлены тактические изменения.
Армения тоже в рамках этой тактики может достичь чего-то, то есть, в какой-то степени этот принцип «и-и» пытаются восстановить, вернуться к политике комплементаризма насколько это возможно, и выступление Сержа Саргсяна является выражением этой тенденции. Но я считаю, что здесь наши возможности ограничены, то есть, если мы достигнем точки, когда окажемся перед решающим выбором, я боюсь, что может повториться 3-е сентября.
— Мы видели, что Азербайджан сделал попытку демарша, в связи с положением относительно Карабахского конфликта. Кроме того, некоторые азербайджанские чиновники заявляют, что возможно, Азербайджан станет членом ЕАЭС, если решится проблема НКР, а Путин в июне будет присутствовать на открытии Европейских игр в Баку. Не ведет ли Москва в двойную игру вокруг проблемы НКР? Есть мнение, что после Европейских игр в Баку, давления в Арцахе усилятся.
— Азербайджан оказался в своей же ловушке, потому что геополитические и геоэкономические интересы, также интересы правящего режима Баку оказались в противоречии. С одной стороны, геополитические интересы Азербайджана требуют сотрудничества с Европой в сфере энергоресурсов, поскольку, кроме Европы, никто не заинтересован в энергоресурсах Азербайджана, у России есть свои энергоресурсы. С другой стороны, интересы правящего режима Азербайджана требуют сотрудничества с Россией, поскольку Европа и Запад в последнее время выражают жесткие позиции относительно внутриполитической ситуации в Азербайджане, относительно давлений в отношении гражданского общества, и нарушений прав человека. Так что, между властями Запада и Азербайджана возник довольно серьезный раскол, и фактически, сегодня власти Азербайджана показывают, что их интересы более важны, чем геополитические интересы Азербайджана. До чего это дойдет, трудно сказать. Я не думаю, что Азербайджан вступит в ЕАЭС, и не думаю, что Россия, во-первых, в состоянии, а во-вторых, захочет пойти на какие-то серьезные уступки Азербайджану в вопросе НКР, пусть и взамен на обещание о вступлении в ЕАЭС. Думаю, что изменение сегодняшней ситуации не исходит также и из интересов России, но здесь трудно дать однозначный ответ, поскольку и в России, и в Азербайджане процесс принятия решений персонализирован, все важные решения принимает один человек.
— Если обобщить результаты Рижского саммита, то это максимум, что могла ожидать Армения?
— Я считаю, что в сложившихся условиях было бы нереалистично ожидать большего, напротив, могло быть и хуже. Не могу сказать, что очень рад, или удовлетворен этими результатами, но, с другой стороны, не могу сказать, что это однозначно отрицательный результат. Думаю, для нынешней ситуации это оптимальный результат.
— То есть, нет опасностей?
— Есть опасности, и они сохраняются, но, по крайней мере, после Рижского саммита нельзя сказать, что ситуация ухудшилась. То есть, не улучшилась, но и не ухудшилась.
