Сегодня в Армянском институте международных отношений и безопасности состоялось обсуждение, в ходе которого с докладом на тему «Кризис в Украине и Армения: взгляд из Еревана» выступил эксперт Армянского Центра политических и международных исследований Рубен Меграбян. Представляем текст доклада:
Украина – чрезвычайно важная страна для Армении, несмотря на нынешний ничтожный в сравнении с потенциалом уровень армяно-украинских межгосударственных отношений, ключевая страна Восточного партнерства – и по своим масштабам, и по значению в европейской и евроатлантической системе безопасности. Для представления роли и места Украины знаковой стала формула Збигнева Бжезинского[i]: «Без Украины Россия перестает быть империей, с Украиной же, подкупленной, а затем подчиненной, Россия автоматически превращается в империю». Продолжая мысль, можно сказать, что тем самым, так же автоматически, открывается прямой путь для ликвидации армянской государственности, возродившейся с распадом Советской империи, с включением ее, по меньшей мере, в зону влияния новой российской или «евразийской» империи.
С формированием новой власти в Украине после победы Майдана и бегства президента Януковича начаты коренные реформы, затрагивающие все сферы – систему безопасности и обороны, экономику, проводится декоммунизация, переоценка прошлого и ценностей, идет процесс становления политической нации. Процессы идут с большим трудом, в условиях сопротивления и саботажа отдельных групп влияния, фактического информационного террора по российскому телевидению, а также на фоне продолжающегося шока и неготовности со стороны Запада к такому вызову. Исход процессов в Украине будет предопределять не только будущее украинской государственности, но и всех постсоветских стран, и Армении – в их числе. Тем самым, во многом от этого будет зависеть, с какой Россией Армения будет иметь дело в перспективе – имперской или нет.
Украина – вторая после Франции европейская страна по численности армянской общины, которая тесно интегрирована в украинское общество, довольно организованна и функционирует в соответствии с повесткой украинского общества и государства. По переписи населения 2001г ее численность составляла около 100 тысяч человек, в 2010г посол Украины в Армении Александр Божко назвал цифру в 300 тысяч человек, сказал, что за предшествующие 20 лет численность армян увеличилась в 10 раз. По незадокументированным данным Союза армян Украины, их численность достигает 400-500 тысяч человек. Армяне Украины принимают самое активное участие в защите Украины от российской агрессии. 52 добровольца-армянина по данным депутата Верховной рады Украины Николая Княжицкого[ii] погибли в ходе боевых действий на Востоке Украины против пророссийских боевиков и российских военных, сражаясь в рядах ВС Украины, Национальной Гвардии и добровольческих отрядов. Эту численность подтвердил также министр внутренних дел Украины Арсен Аваков[iii].
Вместе с тем, остается крайне низким уровень политических, экономических отношений, в налаживании двусторонних связей мало задействован общественный потенциал двух стран. В политическом классе Армении осознание вышеназванных реалий остается крайне низким. Преобладает точка зрения, что происходящее в Украине – суть «ошибка» политического класса, состоящая в «недостаточности здравого смысла» и т.п., а не как процесс, начавшийся в силу сугубо объективных причин, и в первую очередь – в силу того, что постсоветская система перестала отвечать реальным запросам общества и исчерпала себя по всем параметрам, а противопоставляемая западной так называемая «российская» система перешла, по характеристике российского политолога Лилии Шевцовой, в стадию агонии[iv]. И если подобные настроения и взгляд на вещи естественны в случае властей, правящей партии и олигархических структур, то в случае ведущих оппозиционных или позиционирующих таковыми политиков это оказывает на общество дезориентирующее влияние, особенно на фоне практически неограниченной российской, стало быть – антиукраинской пропаганды в Армении.
Тем самым, в массовом восприятии событий в Украине значительное место занимает инерционное мышление, как о чем-то далеком, не имеющем к нам прямого отношения, во многом находящееся под влиянием российских телеканалов, или же их сюжетов, подаваемых в переводе на армянский по армянским телеканалам. Позиция официального Еревана состоит в том, что Украина – дружественная страна, и по словам главы МИД Армении Эдварда Налбандяна[v] , произнесенным в своей речи на состоявшемся 18-20 июня в Ереване семинаре ПА НАТО «Роуз рот», Армению и Украину связывает не только многовековая дружба, но и наличие многотысячной армянской общины, и Армения приветствует достигнутые Минские договоренности. При этом, он выразил надежду, что эти договоренности откроют путь для комплексного разрешения кризиса. Однако, реалии таковы, что Армения допустила шаги, которые не только идут вразрез с логикой отношений дружественных стран, но и дискредитируют Армению в глазах мирового сообщества, и только в ущерб самой себе, учитывая наличие неурегулированного Нагорно-карабахского конфликта, обслуживают идущую вразрез с международным правом, подрывающую сложившуюся систему международных отношений политику России в Украине.
И власть, и титульная оппозиция в своей риторике стали использовать тему Майдана для своего рода легитимации собственной политики. Провластные деятели отмечали «благоразумие» оппозиции Армении, а оппозиция отвечала тем, что Майдан в Армении невозможен, т.к. в Армении, по их мнению, исключены антироссийские настроения, армянское общество разочаровано Западом, и Запад сам спровоцировал Россию на резкие действия, указывая на то, что изначально Россия перед Арменией и Украиной не ставила жестких условий вступления в Таможенный союз, инициированный Москвой, «но когда увидела, что делается полностью открытая попытка вывести эти страны из под ее влияния, выступила с резкой позицией». Об этом в своей статье[vi], в частности, пишет первый президент Армении Левон Тер-Петросян.
Между тем, столкновение двух систем – европейской и т.н. «евразийской» – представляется неизбежной в силу внутренней эволюции европейской восточной политики и российской внутренней политики, нашедшей свое продолжение во внешней. На территории бывшей советской империи сложились тотально коррумпированные и криминально-олигархические режимы – в России и в постсоветских странах, которые со временем стали позиционировать в качестве альтернативы Западу и западной системе ценностей. И с началом третьего срока Путина, вернувшегося на пост президента после 4-летнего номинального правления Д.Медведева, выкристаллизовался самый крупный в мире массив авторитарных режимов, костяк которых составляют «петрократии» во главе с Россией, который «прирос» бедными ресурсами странами, но с такими же системными изъянами, как вертикально-интегрированная коррупция, отсутствие верховенства закона, сращивание бизнеса с госслужбой и политикой, монополизация политики и экономики, подавление прав и свобод граждан, организованная фальсификация выборов и т.д., и в силу этого тяготеющих к России в поисках гарантий самовоспроизводства.
Проект же Восточного партнерства, как идея, возникла как реакция на российское вторжение в Грузию в 2008г, с целью смягчения противоречий на Европейском пространстве и удовлетворения естественной тяги шести постсоветских европейских соседей ЕС к сближению с единой европейской семьей без конфронтации с Москвой. И для перехода идеи в практику в 2010г были предложены пакеты Соглашений об Ассоциации с ЕС и договоров о Всеобъемлющей и свободной зоне свободной зоне свободной торговли. Изначально Россия относилась[vii] к программе без особого интереса и «алармистских настроений», но указывала, что «может нести угрозу» ее интересам, не детализируя – а в чем? Однако, к середине 2013г, когда почти четырехлетние переговоры близились к успешному завершению, Москва восприняла процесс «в штыки» и начала планомерное и грубое давление на руководства постсоветских стран, бросив вызов не только их безопасности, но и всей системе международных отношений, сложившихся после распада СССР, а с аннексией Крыма – порядка, сложившегося после второй мировой войны, когда политика Россия стала во многом ассоциироваться[viii] с политикой Германии образца 1938г, когда она подвергла аннексии Судетскую область Чехословакии и подвергла «аншлюсу» независимую Австрию.
Мировой кризис 2008г, обрушивший рекордно высокие цены на нефть, сделал в принципе невозможным дальнейшее обеспечение жизнеспособности постсоветских систем без изменений их характера, без коренного реформирования. Или же российскому режиму оставалось отгородиться от Запада, утащив за собой зависимые режимы, в надежде не допустить их изменения, продолжать использовать их как геополитический буфер и, тем самым, продлить свою жизнеспособность. Москва выбрала именно этот путь, что мы и увидели в Украине в ее «жесткой версии», а Армении – «мягкой», без военной компоненты, а политический класс в Армении по сей день не только не называет вещи своими именами, но и сформировал из этого своего рода табу.
Отношения Армения-Украина, переживающие в настоящее время своего рода «ледниковый период», нуждаются в переформатировании и новых каналах и площадках для общения. На сайте Посольства Украины в Армении говорится[ix] , что в течение 2014-го года политических контактов между Украиной и Арменией не происходило. «Это было связано с голосованием Армении 27 марта 2014 в ГА ООН «О территориальной целостности Украины». До Майдана отношения развивались не столько в политической, сколько преимущественно в логике бизнес-интересов отдельных лиц, групп влияния и олигархических структур в обеих странах. В настоящее время, как представляется, сохраняется инерция, и, в частности, парламентская дипломатия[x] в лице Группы дружбы Армения-Украина в парламенте Армении фактически бездействует, а на сайте Верховной Рады об отношениях с Арменией вообще нет никаких упоминаний.
В формате Восточного Партнерства ЕС 40-миллионная Украина, несомненно, является ключевой по важности среди стран постсоветской «шестерки», однако, этот фактор, его потенциал, в силу ряда объективных и субъективных причин остается незадействованным. Это отражается и на нынешнем состоянии армяно-украинских отношений. Кроме того, учитывая положительную динамику в отношениях Украина-Грузия ввиду общности судьбы и интересов, а также высокую вероятность нормализации отношений Ирана с Западом, открывается новое измерение, в котором вырисовывается также общность интересов и поле деятельности в отношениях Армения-Украина. Слабыми остаются связи на общественном уровне – медиа, общественных и экспертных организаций, тогда как наличествует множество вопросов, представляющих взаимный интерес и требующих постоянной «сверки часов». Представляется, что в углублении связей на этом уровне могут проявить интерес грузинские и западные партнеры – как в ЕС, так и в США.
Официальный Ереван в настоящее время вполне способен совместить сбалансированную позицию, не наносящую ущерба в восприятии Армении в Украине, с поощрением поддержки Киеву на неофициальном уровне. Кроме того, есть необходимость в значительном усилении работы посольства Армении в Киеве для расширения связей с украинской общественностью и прессой. Кроме того, использование в риторике официального Еревана клише российской пропаганды («гражданская война», «самоопределение Крыма» и пр.), не имеющие ничего общего с реальностью, для выражения своей позиции лишь усиливает международную изоляцию Армении, ослабляя ее внешнеполитические позиции в региональной политике. А риторические, даже косвенные параллели Карабаха с Крымом[xi] не только не корректны, но и далеки от реальности и не выдерживают никакой критики, девальвируют позиции Армении и НКР в переговорном процессе, ухудшают отношения с США и ЕС и усиливают, там самым, одностороннюю политическую зависимость от России. Ссылки на право на самоопределение, как выразился политик Давид Шахназарян, «провокационны в отношении Армении и Карабаха», а в трактовке российской власти являются профанацией и дискредитируют не только принцип сам по себе, но и представляют собой попытку бросить тень на независимость, провозглашенную бывшими советскими республики с развалом СССР, что и характеризуется Путиным как «величайшая геополитическая катастрофа». Необходима кропотливая и последовательная работа по снятию определенной холодности в отношениях в настоящее время, и не дать им проецироваться на взаимное восприятие на общественном уровне, и для этого есть все необходимые предпосылки. В частности, заявление[xii] президента Украины в ходе пресс-конференции по итогам Рижского саммита Восточного Партнерства ЕС о том, что в разговоре с президентом Армении Сержем Саргсяном он «получил четкое заверение о том, что Армения демонстрирует солидарность с Украиной» – свидетельствует об этом.
i The Battle for Ukraine. Vladimir Putin wants to recreate a Russian sphere of influence. The Wall Street Journal. 27.11.2013
ii Верховная Рада Украины почтила минутой молчания память жертв Геноцида армян в Османской империи. Первый Армянский Информационный, ru.1in.am. 24.04.2015г
iii Арсен Аваков. Персональная страница в сети Facebook. Запись от 24.04.2015г.
iv Has the Russian System’s Agony Begun? Lilia Shevtsova. The American Interest. 17.05.2015
v Армения – надежный партнер НАТО. Выступление Эдварда Налбандяна (на армянском). Первый Армянский Информационный, ru.1in.am. 18.062015г
vi В Армении майдан не состоялся из-за глубокого разочарования народа в Западе. Статья Л.Тер-Петросяна на сайте Ilur.am, на русском – на сайте Иносми.ру. 11.01.2014г
vii Программа сотрудничества ЕС и стран СНГ может нести ущерб интересам России – Лавров. Новости-Армения. 13.05.2010.
viii Андрей Пионтковский: «Путинская концепция „русского мира“ угрожает всем территориям, где есть русское население». Интервью сайту Института современной России. 26.02.2015г
ix Раздел «Политическое сотрудничество между Украиной и Арменией». Официальный сайт Посольства Украины в Армении.
x Группа дружбы Армения-Украина. Сайт Национального Собрания Армении.
xi Давид Шахназарян: “Сравнение Крыма с Карабахом – провокация по отношению к Армении и Карабаха”. Аравот. 11.03.2014г
xii Позиция Беларуси и Армении по Крыму меня не беспокоит – Порошенко. «Европейская правда». 22.05.2015г.
