Собеседник Первого Информационного – глава Ширакской епархии, епископ Микаел Аджапаян.
— Ваше Святейшество, у нас реальная военная ситуация, которая требует мобилизации. В обществе, кажется, есть консолидация, но среди властей – нет. Нет новых правил игры. Есть мнение, что сейчас нам больше нужна мобилизация, чем до 1-го апреля, почему не получается, на Ваш взгляд?
— То есть, среди властей вы не видите мобилизации.
— Нет мобилизации в обществе и во власти.
— А когда была?
— Пришло время, чтобы была сейчас. Как вы считаете, что мешает?
— Мешает, как мы всегда говорили, во-первых, разбазаривание, растрачивание этого мира, мы всегда были в военном положении, этого кажущегося мира, который у нас был в течение 22 лет, и увеличение пропасти между властями и обществом в течение этих 22 лет мира.
— Мы сейчас пожинаем плоды 22-летних ошибок?
— Пока не пожинаем, но можем. К счастью, мы этого не сделали, к счастью, общество, в данном случае солдат, стоящие за спиной солдата родители, стоящие в тылу трудящиеся, проявили беспрецедентно высокое сознание, и не идентифицировали родину с властями. Такое бывает не часто, и поэтому мы должны гордиться, и радоваться тому, что наш народ, наши солдаты не идентифицируют родину с властями. Было бы желательно, если бы родина идентифицировалась с властями, или власти могли идентифицировать себя с родиной, но сегодня у нас нет этого, и это может быть роковым. Наверно, враг именно на это и рассчитывал, потому что мы следили за вражеской прессой или выражениями вражеской элиты, они постоянно говорили, что народ недоволен властями, народ эмигрирует, в Армении не осталось людей, в Армении не осталось солдат. Наверно, был сделан такой расчет, что сопротивления не будет. Но, фактически, простой солдат, выросший в нужде, поставил родину превыше всего.
— Ваше Святейшество, откуда это сознание у солдат, когда каждый день они видят коррумпированную власть…
— Я неоднократно говорил, что здесь я вижу определенную роль церкви. Церковь, фактически, в течение этих 22 лет, так или иначе, способствовала правильному патриотическому, религиозному воспитанию. Вы не хотите этого замечать, но я замечаю это. Конкретно в плане ширакцев я это замечаю. Пускай и другие заметят на своих территориях. В отношении всех ширакских солдат, и погибших, и слава Богу, оставшихся в живых, и в отношении их родственников я вижу роль церкви. Потому что церковь одна из первых всегда ставила выше властей родину, и никогда не идентифицировала родину и властей, власти сами должны идентифицироваться по своей воле, но если даже и не делают этого, церковь в любом случае остается верной родине, и патриотическому и религиозному воспитанию, которое всегда проводится в церкви.
— Но ведь в течение многих лет говорилось также и о пропасти между обществом и церковью?
— Нет пропасти общество-церковь, и не было. Была определенная отрезанность по историческим причинам, но пропасти, как таковой, не было. Не представляйте мнение нескольких псевдоинтеллигентов или псевдожурналистов, как мнение общества в отношении церкви.
— Не в отношении церкви, а, по крайней мере, в отношении церковных служителей. Они тоже периодически оказываются в эпицентре скандалов, а также мы знаем о роскошной и разгульной жизни некоторых из них.
— Вы сказали некоторых, это означает меньшинство. Если бы сказали многих, это было бы трагично, но вы сказали некоторых. Во-первых, я не согласен с этой оценкой, это еще вопрос, но если даже и некоторых, это всего лишь некоторые.
— Может, эти некоторые тоже должны повернуться к обществу после этой четырехдневной войны?
— Они повернулись, просто вы на них смотрите через другую призму, с другого угла. Если бы смотрели с нужного угла, то увидели бы, что они тоже патриотичны.
— Ваше Святейшество, мы должны думать о войне каждый день?
— Со дня рождения и до смерти.
— Так не трудно жить?
— Такова наша судьба. Вы что, хотите переехать в Алтайский край? Ведь это наша страна, это наша родина.
— У нас всегда будут враги?
— Безусловно. О чем заявил Алиев, что Ереван тоже принадлежит Азербайджану, значит, по ту сторону от Аракса Турция, по эту сторону – Азербайджан, они считают, что нас нет, значит, это навязанная война. Вы иногда предаетесь европейским мечтам, говоря, что Германия с Францией тоже враждовали, а сегодня, смотрите, стали друзьями, приводите такие сравнения, удивительно делать такие сравнения, вы сравниваете цивилизованные нации с варварской нацией? Какие сравнения могут быть?
— Мы должны сделать их цивилизованными, должны навязать мир? Что мы должны сделать?
— Мы должны благоустроить и развивать нашу родину.
