Заключение правительства Армении относительно проекта о признании Нагорного Карабаха стало предметом внимания не только армянской прессы, но и международных медиа, но в плане официальной реакции пока что отличилась только Россия.
Москва уже два раза успела коснуться этой проблемы. Накануне, как известно, об этом говорил министр иностранных дел Сергей Лавров, а сегодня выразился пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков. Он сказал, что этот шаг Ереван не согласовал с Москвой, и что Москва следит за развитием событий, и ожидает, что не будет сделано шагов, нарушающих хрупкое перемирие.
Это заявление Пескова оценивается по-разному. Трудно сказать, довольна ли Москва шагами Армении, или всего лишь умывает руки перед Баку. Действительно ли согласовал Ереван свои шаги с Москвой, или после четырехдневной войны власти Армении больше не доверяют Москве. Намекает ли Песков Еревану, что хрупкое перемирие может быть нарушено, угрожает ли Еревану, что, как и Лавров, Песков тоже попросит Азербайджан не паниковать, и избегать авантюры. Вопросов действительно много.
В то же время, также ясно, что Ереван сделал всего лишь маленький шаг. Замминистра иностранных дел Шаварш Кочарян заявил, что если Азербайджан вновь попытается напасть, то вопрос окажется в повестке дня. То есть, Армения намекает, что вопрос даже и не в повестке дня. Ереван испугался, остановился на полпути, или же пока что нет далеко идущих планов, и Ереван всего лишь осуществляет зондаж? В то же время, возникает вопрос, осуществляет ли этот зондаж Ереван.
Дело в том, что в прошлые годы Армения вела до той степени зависимую внешнюю политику, что в настоящее время очень трудно сказать, у кого в руках находится руль, или вообще, сколько рук у руля армянской политики. В то же время, очевидно, какой огромный потенциал имеет эта проблема, что даже полшага может вызвать такую реакцию. Это вообще говорит об армянском политическом потенциале в Карабахском вопросе, который на протяжении многих лет, фактически, простаивал.
Очевидно, что Карабахская проблема, будучи для Армении, конечно, вопросом, нуждающимся в решении, в то же время, была для Армении источником внешнеполитических возможностей, государственной субъектности, у которого нет большого потенциала для применения. По большому счету, трудно вспомнить, какой еще политический шаг Армении после истории с армяно-турецкими протоколами, вызвал подобное серьезное внимание, как этот полушаг, или даже предварительный полушаг по признанию независимости Карабаха.
И здесь очень важно, чтобы речь шла не об отступлении или торможении, а хотя бы о не долгосрочном планировании. Более предпочтительно, чтобы Армения выполнила этот запланированный полушаг с не очень далеко идущими целями, но самостоятельно, чем приостановила под внешним давлением. Есть ли такое давление, или нет, трудно сказать, ситуация довольно многослойная для однозначных выводов. Есть факты, которые довольно выразительны особенно в российской реакции. То, что эти реакции неоднозначны, уже свидетельствует о том, что шаг Еревана открывает совершенно новую плоскость, которая может вообще стать основой для новой региональной ситуации.
Здесь, конечно, спешить вовсе нежелательно, но столь же нежелательным и опасным может быть торможение на полпути.