Собеседник Первого Информационного – эксперт Французского центра стратегических исследований, политолог Кайц Минасян.
— Как Вы считаете, почему последовавшая после саммита в Вене встреча была организована именно в России, при посредничестве России, и что дала эта встреча, это была отдельная инициатива, или была в рамках процесса Минской группы?
— После Венской встречи французы хотели организовать в Париже запланированную в июне встречу, но власти Франции, зная, что предыдущая встреча в Париже в 2014 году не дала никаких результатов, не захотели повторить этот риск, и согласились с русскими, чтобы встреча состоялась в Санкт-Петербурге. По этой причине, посол Франции в Москве и власти России вместе организовали встречу в Санкт-Петербурге, и сейчас говорят о том, что новая встреча должна быть организована в Париже, но не могу сказать, когда – в эти месяцы, в сентябре, или позднее. Есть такая идея, но сроки не уточнены.
— Кстати, посол Франции в Армении Жан-Франсуа Шарпантье не исключил того, что следующая встреча может состояться по инициативе Франции, сказав: «Почему бы и нет». Какие есть предпосылки для такого утверждения?
— Когда говорят: почему бы и нет, думаю, есть несколько элементов, и мы можем сказать, что это предложение должно быть осуществлено. Французское правительство хотело, чтобы эта встреча состоялась в Париже. Не получилось. Сейчас после встречи в Санкт-Петербурге, открылась новая возможность, значит, нужно ожидать того, что следующая встреча состоится в Париже.
— А какой будет цель этой встречи – сохранить равновесие в Минской группе, потому что прошлые встречи инициировали американцы, русские, а теперь должны инициировать французы, чтобы формально сохранить равновесие?
— Да, думаю для сохранения равновесия, и не будем забывать, что Франция находится в предвыборном году, в следующем году должны состояться президентские выборы, и французы хотят показать, что Карабахский вопрос для них важен, не является приоритетом, но важен. Вообще, европейцы, но главным образом французы и русские хотят, чтобы их положение улучшилось, зная, что отношения довольно напряженные, и хотят показать, что для Парижа важно, и Запад – США и Франция не хотят, чтобы Карабахским вопросом занималась только Россия. Для них хорошо, чтобы остальные сопредседатели проявляли инициативу в этом направлении.
— Какую ясность, на Ваш взгляд, внесла встреча в Санкт-Петербурге в переговоры? На самом деле, какие вопросы обсуждались?
— Думаю, есть решение, что число представителей ОБСЕ: должно увеличиться, и это хорошо, потому что до последних месяцев, до четырехдневной войны азербайджанцы были против, они уже закрыли свой офис ОБСЕ в Баку, и это важно. Об остальных вопросах еще рано говорить, потому что не ясно, какие реальные разговоры были, мы только знаем, что обе стороны готовы к тому, чтобы число представителей ОБСЕ увеличилось.
— Но это может качественно изменить ситуацию? Скажем, число наблюдателей было 10, станет 20 или 30, многие говорят, что это не имеет существенного значения.
— Думаю, что это может вызвать качественные изменения, потому что есть согласие вокруг этого решения, и это согласие впервые достигается вокруг конкретной инициативы, до сих пор не было ни одной инициативы, были только разговоры, но никаких результатов. Можем сказать, что есть маленькие качественные изменения, если, конечно, это решение будет осуществлено.
— Сопредседатели ОБСЕ распространили совместное заявление, в котором призывают Армению и Азербайджан не препятствовать расширению миссии Каспршика. Кому направлен этот призыв?
— Всем сторонам, но главным образом Азербайджану, потому что азербайджанцы не хотят, чтобы осуществлялся мир независимо от их воли.
— А каким может быть следующий шаг после увеличения числа наблюдателей, скажем, установление электронных устройств на линии соприкосновения?
— Не знаю, рано говорить об этом. Баку против этой инициативы, а Москва молчит.
— Какие изменения были в переговорном процессе? Фактически, к формату Минской группы присоединяется другой трехсторонний формат?
— Скажу о трех обстоятельствах вокруг этого вопроса: первое – армяне и азербайджанцы заявили, что невозможно решить проблему военным путем, это в основном относится к азербайджанцам, второе – думаю, сопредседатели хотят использовать повод, чтобы оказать давление, как на Алиева, так и на Саргсяна, чтобы те более активно вели переговоры, и третье – после четырехдневной войны международное сообщество сказало, что Карабахский вопрос важен, и опасен, не будем еще раз входить в процесс войны. Для того и оказывается давление, чтобы запретить этот процесс, и сохранить и защитить политический процесс. Думаю, нужно делать упор преимущественно на германскую дипломатию, потому что не случайно, весь этот процесс начинается в ОБСЕ под председательством Германии, и это важно. И впервые председатель ОБСЕ – Германия в лице министра иностранных дел Штайнмайера должна посетить Карабах, в прошлые годы таких инициатив не было. Нужно это подчеркнуть.
— Есть ли у Вас положительные ожидания от того процесса, который начался после четырехдневной войны? Может ли это предотвратить новое возгорание конфликта?
— Чем больше будет дипломатических инициатив, встреч, заявлений, тем лучше для мира. Самый плохой процесс следующий: говорить о политическом решении, без какой-либо инициативы, и тогда процесс постепенно пойдет в сторону войны. Но если у четырехдневной войны и была положительная сторона, то пускай это будет то, что международное сообщество, сопредседатели, Армения, Азербайджан и власти Карабаха заявят, что эта проблема имеет только и только политическое решение, а не военное. Армения, Карабах хотят, чтобы процесс переговоров усилился, хотят, чтобы дипломатический процесс развивался, и нужно усилить, придать силу переговорному процессу, чтобы вероятность войны уменьшилась. Такова сегодняшняя реальность, такова ответственность всех участвующих сегодня сторон.
