В рамках заседания совета министров ОДКБ, проведенного в Ереване 16-го августа было заявлено об армяно-российской договоренности относительно объединенной группировки войск. По предварительному заявлению, эта договоренность относится к численности и к рамкам функций и полномочий, но в каком именно аспекте, пока не ясно. Но заявляют о том, что готовое к подписанию соглашение получило окончательный вид. Не ясно, однако, когда оно будет подписано. Полагается, что в сентябре, когда в Ереване будет собрание президентов ОДКБ, в ходе которого Армения передаст председательство следующему государству.
По части этого, пока что загадочного соглашения об объединенной армяно-российской группе войск достойно внимания то обстоятельство, что для переговоров вокруг окончательного текста и подготовки соглашения к подписанию делегация Генерального штаба российских вооруженных сил приехала в Армению 19-22-ое июля. Помните, какие это были дни для Армении? В те дни вокруг полка ППС Еревана развивались жаркие события, которые создали непредсказуемую и очень опасную ситуацию. Именно в те дни в Армению прибыла делегация вооруженных сил РФ, и обсуждала здесь соглашение о численности и функциях объединенной группы войск.
Когда в Армении развивались такие драматические события, могла ли Армения эффективно вести переговоры на тему объединенной группы войск? Это – риторический вопрос, ответ на который, наверно, аксиоматичный для любого государства, в любом случае, трудно вести переговоры, когда внутри государства существует воистину непредсказуемая ситуация, и невозможно полноценно представить, как будут развиваться эти события. Тем более, когда речь идет пусть и локализованном, но, тем не менее, вооруженном противостоянии, и десятках жизней. Значит, какие результаты могли иметь переговоры, проведенные Арменией в этой ситуации? Однозначно трудно сказать, но существует ряд вопросов. В частности, когда речь идет о численности, это означает предложение армянской или российской стороны? Москва или Ереван выдвигает новое требование относительно численности, или выступает с новой инициативой? Что это подразумевает – численность объединенной группы войск должна увеличиться? За счет кого? Только за счет Армении? За счет России, или обоих? Подразумевает ли это размещение в Армении дополнительного контингента войск, увеличение контингента российской военной базы?
В этом контексте становится важным также компонент относительно функций. Что это подразумевает, насколько касается управления, увеличиваются ли полномочия какой-либо стороны, или уменьшаются? Это вопросы, которые закрыты для общества. Входят ли оно в число военных тайн? А может ли такое держаться втайне от общества, когда речь идет не о вооруженных силах, которые подчиняются этому обществу, а, фактически, о вооруженных силах другой страны. Можно ли что-то, касающееся присутствия и полномочий вооруженных сил иностранного государства на территории Армении держаться втайне от общества Армении, во всяком случае, по части действий, полномочий, нюансов управления этих вооруженных сил, как бы речь не шла об объединенной группе войск. Вообще, в плане существующих здесь тенденций принципиальным является вопрос, который касается суверенитета Армении.
Почти во всех сферах государственной жизнедеятельности власти Армении в течение двух десятилетий последовательно довели этот суверенитет, мягко говоря, до сомнительного уровня. Практически единственной сферой, в которой этот суверенитет не давал повода для сомнения, была оборонная сфера, которая, несмотря на тесные правовые, договорные и военно-технические отношения с Россией, в апрельской войне показала, что совершенно самостоятельна в вопросе решения проблем, касающихся обороны Армении и Арцаха, по крайней мере, в принципиальных ситуациях.
Вот после этого невольного «теста» наблюдается уже российская активность по проникновению в каналы непосредственного управления армянскими вооруженными силами. Потому что выяснилось, что, несмотря на экономическую, политическую сверхзависимость, тем не менее, наличие суверенитета в оборонной сфере не позволяет окончательно превратить Армению в марионетку. И велика опасность того, что именно для решения этой проблемы Россия в настоящее время демонстративно ослабляет политику продвижения любого «плана» в Карабахском вопросе, пытаясь сначала предпринять шаги в направлении закрытия этих «пробелов», которые «возникли» в апрельской войне в ходе блестящих действий армянских вооруженных сил. Именно в этом плане не может быть никакого армяно-российского официального партнерства втайне от общества, никаких документов. Тем более, если реальной целью этого является повышение уровня безопасности Армении.
Общество Армении должно быть в курсе любых действий, которые непосредственно касаются вооруженных сил Армении, и в которых тем более затрагивается участие какой-либо третьей стороны в деле управления этими силами. Армения кое-как смогла переварить решения, которые принимались ночью – армяно-турецкие протоколы, членство в ЕАЭС, и в некоторой степени смогла переварить также благодаря именно довольно тяжелому сопротивлению вооруженных сил. Для окончательного выведения Армении из игры не хватает только какого-либо принятого ночью документа, пока общество Армении активно занимают «холостыми выстрелами» относительно передачи территорий, с черного хода решая проблему не территорий, а вообще Армении.
