Заявив в Брюсселе о завершении переговоров вокруг нового рамочного соглашения Армения-ЕС, Серж Саргсян не упустил случая для того, чтобы представить эту реальность как успешную реализацию политики «и-и». О политики «и-и» Ереван начал говорить еще в 2013 году, когда за одну ночь был сделан поворот в стороны ЕАЭС, однако до этого было проведены и в августе 2013 года успешно доведены до конца переговоры вокруг Соглашения об Ассоциации Армения-ЕС. После вступления в ЕАЭС стало невозможным подписание Соглашения об Ассоциации Армении с ЕС, так как Евросоюз совершенно ясно представил невозможность того, чтобы находится в единой таможенной зоне с другими государствами и иметь ассоциированные отношения с ЕС.
Логика тут крайне простая: невозможно одновременно играть и за «Реал», и за «Барселону». Ереван для самооправдания выдвинул свой «тезис» — «и-и», заявив, что Евросоюз предъявляет неприемлемое требование «или-или». В действительности, Евросоюз представил всего один конкретный правовой аргумент или обоснование тому, почему невозможно одновременно играть за два «клуба», а нужно выбрать один из них. То есть, проблема заключалась вовсе не в выборе между отношениями с Евросоюзом или с Россией, а всего лишь правовая плоскость и статус, невозможность сочетать одно с другим.
С другой стороны, правовая плоскость и статус, естественно, наряду с их наличием, предполагают и соответствующие политические дивиденды. А с этой точки зрения ЕС и ЕАЭС предлагали и предлагают Армении вовсе не одно и то же – причем, с точки зрения как экономических и политических перспектив, так и с точки зрения безопасности. И в этом смысле политика «и-и» попросту логически невозможна с точки зрения политики какого-либо государства, так как «и-и» — это попросту декларация, а государственная политика предполагает весьма конкретные позиции, решения, выбор, которые касаются весьма конкретных задач – в плане краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных перспектив.
Соответственно, сам Ереване выбрал не политику «и-и», а всего лишь ЕАЭС, отказавшись от тех предложений, которые делал ЕС. В то же время и через два года после сделанного выбора так и неясно, что именно выбрал Ереван, то есть, не ясно, какие именно предложения сделал ЕАЭС.
Во всяком случае, власти Армении и власти всех остальных государств-членов ЕАЭС до сегодняшнего дня пытаются понять, каков же результат их союза. Но что именно мог предложить ЕАЭС – как структура, союз, если этот союз был сформирован именно по той причине, что у государств, входящих в его состав, нет ничего, что можно предложить и друг другу, и всему остальному миру?
Для того, чтобы иметь предложения, нужно иметь жизнеспособную систему экономики, иметь конкурентоспособную политическую систему, иметь состоявшиеся институты, конкурентоспособные ценности, креативную среду. А все это несовместимо с тоталитарными или авторитарными системами власти. Здесь «или-или», то есть, или у тебя есть ценности, институты, состоявшиеся системы, или же у тебя есть тоталитаризм и авторитаризм. Армения, в действительности, выбрала не «и-и», а именно это «или-или», то есть, евразийское «или-или». Своей попыткой «ткнуть в глаз» Евросоюза свое «и-и», официальный Ереван всего лишь стремился сфальсифицировать свой выбор евразийского «или-или», который в действительности сам бы «ткнул в глаз» Армении в апреле, если бы охраняющие границу страны солдаты и офицеры были бы менее бдительны.
Фото: Getty Images.
