Сегодня 16 марта. На первый взгляд эта дата ничего не говорит среднестатистическому гражданину Армении. В действительности, однако, эта дата имела не только роковое значение для армянства и жителей Армении, но и, по сути, продолжает оказывать свое политическое влияние на судьбу армянской государственности. Речь идет о российско-турецком Московском договоре, который был заключен 16 марта 1921 года.
Этот договор между Россией и Турцией, в сущности, действует и по сей день, хотя он, конечно, не имеет правовой силы. Договор, по сути, был о том, что Россия и Турция уславливаются о взаимодействии на Кавказе, для чего Москва, по сути, обязуется сдерживать армянский фактор и не позволит, чтобы он стал проблемой для Турции. Договор затронул и армянские исторические территории, начертил нынешнюю границу Турции также и за их счет. Разговоры об этом российско-турецком договоре могут совершить плавный переход к требовательности, так как то, что эта граница тонкая и незаметная, обусловлено именно содержанием этого договора и его политическим характером. Однако все дело, конечно, не в требовательности, так как в конце концов мы должны исходить из существующих реалий.
В то же время, исходя из существующих реалий, мы не можем не удостаивать практического внимания некий договор, который до сегодняшнего дня является частью российско-турецкой практики. А ярким свидетельством этого было то, что в ноябре 2015 года столкнувшись на границе Сирии и Турции, Россия и Турция даже в условиях жесткой риторики и разногласий, даже не поставили под сомнение договор от 1921 года. Это означает, что стороны в своей стратегии продолжают сохранять приверженность этому договору. А это в свою очередь означает, что частью государственной стратегии Армении должно быть выведение ситуации на Кавказе из логики русско-турецкого договора. Это не предполагает непризнания договора или же предъявлений Турции каких-либо требований. В конце концов это будут ситуативные, бесперспективные действия, которые не приведут никуда, кроме как в тупик. Армения должна разрабатывать последовательные, целевые, стратегические шаги и государственную политику, которая будет иметь и политические, и военно-политические, и экономические «дорожные карты» по выведению армянской государственности из логики русско-турецкого договора.
Иными словами, Армения русско-турецкий договор должна держать в уме, а публичные действия не должны его затрагивать – это бессмысленно, но должны быть в обход логики договора, то есть, содержать видение новых региональных отношений и новых векторов, посредством которых Ереван должен будет «вывести» из договора также и Россию. Глобальное и глубинное решение вопроса безопасности, в том числе также и вопроса Арцаха у нас может быть появиться только в этом случае. «Выведение» России из этого договора кажется весьма амбициозным и реалистичным, намного тяжелее «веса» Армении.
Однако проблема в том, что в настоящее время и весь мир, и регион, и Россия находятся в некой ситуации, когда кажущееся невозможным может в один миг стать реальностью, если у Армении хватит воли, уверенности в себе и нового мировосприятия – в случае рассмотрения событий вне исторических стереотипов и мифов. В этом случае станет очевидно, что у Армении во всем мире есть не один и единственный, а очень много союзников. И когда это станет очевидным, только в этом случае Россия согласится быть реальным союзником Армении. В этом и заключается главная задача, гвоздь, цена вопроса и цена безопасности для армянской государственности. Однако именно все это удивительным образом отсутствует в повестке Армении или же содержится всего лишь через призму примитивной требовательности, а не по логике модернизации системы международной безопасности и места и роли Армении во всеохватывающем процессе формирования нового миропорядка.
С этой точки зрения очередная годовщина русско-турецкого договора исполняется на фоне крайне важного процесса в Армении – парламентских выборов, который сейчас практически лишен весомого политического содержания, причем, лишен до той степени, что посол США в Армении даже считает необходимым заявить, что участники выборов должны представить свое видение и свои представления касательно будущего государства.
