Собеседник Первого Информационного – политолог Гагик Амбарян.
— Господин Амбарян, последние несколько событий в связи с военнослужащими российской военной базе в Гюмри – сначала исчезновение одного из них, затем убийство другого – не говорит ли это о том, что на военной базе нет дисциплины, царит произвол?
— Я не могу сказать, что на российской военной базе царит произвол, так как сама база – это довольно большая структура. Проблема в том, что после случая с Пермяковым каждый подобный случай обществом Армении и в особенности гюмрийцев нервно воспринимается. Конечно, это ненормально, когда военнослужащий-срочник пропадает на 3-4 дня, а потом все это пытаются представить так, словно он обиделся и получив зарплату решил ее пропить, провел время в доме друга. Это – не объяснение. Руководство российской военной базы и в особенности власти Армении должны проявлять большую требовательность, должны требовать, чтобы российская сторона уделяла больше внимания действиям своих военнослужащих срочной службы.
Что касается последнего инцидента, то, по моему мнению, это был всего лишь спор, убийство было совершено на бытовой почве. Я считаю, что здесь нет никакой националистической проблемы. Парень был из Степанавана, он ввязался в ссору с российским военнослужащим Дмитрием Ялпаевым, который вышел из магазина. На первый взгляд проблема бытовая, но здесь проблема в том, почему совершивший преступление Джанджугазян из Степанавана приехал в Гюмри, или как он оказался на этой территории, где есть много российских военнослужащих? Расследование должно осуществляться в этом направлении. Конечно, я понимаю, что это – душевнобольной человек, но могут найтись люди, которые могли воспользоваться этим обстоятельством, и его специально направить туда. Правда, на первый взгляд это похоже не бытовую ссору, но если проанализировать, то это может содержать и большую опасность. Может быть, рукой того же Джанджугазяна решались какие-то вопросы? В прошлом, если помните, содеянное Пермяковым вызвало в Армении сильную антироссийскую волну, и я не считаю, что это было выгодно российской стороне. Поступок Джанджугазяна может обострить армяно-российские отношения. Конечно, я убежден, что российская сторона толковая, и прекрасно представляет, что именно произошло, но в то же время есть и вопросы: каким образом убийца из Степанавана оказался в Гюмри, почему именно здесь? На эти вопросы должны быть даны ответы, но это будет довольно трудно, так как парень действительно невменяемый. Но я надеюсь, что расследование будет осуществляться быстрее и объективнее, и ответы на многие вопросы будут найдены. Я убежден, что обществу немного сообщат об этом деле, потому что оно касается российской военной базы, но то, что проблемы есть – это факт.
— После последних событий – начиная с убийства Аветисянов и после этого, не должен был ли вопрос военной базы стать предметом двусторонних обсуждений, пересмотра? И не должны ли стороны переговорить о возникшей ситуации?
— Вопросов скопилось очень много, конкретно после убийства семьи Аветисян были обнаружены многочисленные пробелы в связи с деятельностью 102-ой российской военной базы, дислоцированной в Гюмри. Конечно, власти Армении должны быть более требовательными. Для меня намного важнее вопрос входа и выхода российских военнослужащих с территории военной базы, их выход в город. Конечно, я считаю, что наличие базы необходимо и Армении, потому что база является одной из составных частей нашей оборонной системы, и мы это должны осознавать. Мы не должны этого отрицать, но в то же время эта база не должна стать напастью для гюмрийцев. Во-вторых, вопрос компенсации: как так получилось, что убили семь человек, а взамен всего лишь последовали извинения на уровне министра Шойгу? И все. Нигде ничего подобного нет. Изучите историю американских военных баз в Японии, Италии. Конечно, американцы не выдают компенсаций мирному населению Афганистана, где и они убивают мирных жителей, но ведь мы же – не Афганистан для России? После убийства Аветисянов российская сторона не осуществила в Гюмри ни одной программы, чтобы смягчить гнев гюмрийцев. И множество подобных пунктов должны быть пересмотрены. Я, конечно, поддерживаю то, чтобы военнослужащие базы и члены их семей спокойно передвигались по городу, потому что они здесь должны тратить свои заработные платы, эти суммы остаются в Гюмри, открываются новые рабочие места, но это не означает, что все это должно быть за счет нашего населения, это необходимо обязательно пересмотреть. Нам известно, что в 2010 году между Арменией и Россией было подписано соглашение, согласно которому российская военная база будет дислоцирована в Армении долгое время, и нам вовсе невыгодно, чтобы все эти пробелы создавали все больше и больше проблем как между военнослужащими военной базы и жителями Гюмри, и в армяно-российских отношениях вообще.
— Господин Амбарян, а почему эти проблемы не заставляют стороны обсудить их? Обусловлено ли это тем, что Россия считает Армению своей губернией?
— Все это обусловлено неравными армяно-российскими отношениями. Мы очень часто позволяли, чтобы наш стратегический партнер себя вел довольно активно на территории Армении, и виноваты в этом только мы. Российская сторона отличается своей скупостью, они очень скупы по отношению к своим стратегическим партнерам. Пусть ни у кого не сложится мнения, что главное здесь деньги, это не так, но трагедия произошла, а российская сторона оказалась настолько бесчеловечной, что они даже и на попытались обустроить могилы семи убитых членов семьи Аветисян – это сделал мэр Гюмри, но это же не его дело, это должна была сделать российская сторона. Я уже не говорю, что должна была быть предоставлена компенсация остальным членам этой семьи – обеим сестрам, и все программы, которые российская сторона должна была осуществить в Гюмри – и культурные, и социальные, чтобы восстановить прежний уровень отношений, который был до убийства Аветисянов. Они продемонстрировали свою скупость, и отгородились, но, конечно, в этом мы виноваты, потому что мы очень многое позволили российской стороне: армяно-российские отношения как две чаши весов, но российская чаша перевешивает, и во многих случаях она и диктует, что именно должна сделать Республика Армения. От нашей комплементарной внешней политики ничего не осталось.
