Власти Армении ни на одном уровне не отреагировали на заявление министра иностранных дел России Сергея Лаврова, которое касалось готовности дислоцированной в Армении российской военной базы к борьбе с ИГИЛ. Отсутствие прямой реакции тем не менее сопровождалось непрямой реакцией, когда в интервью Интерфаксу министр обороны Виген Саргсян заявил, что Армения не планирует создать военную базу третьей страны или вторую российскую военную базу, а имеет предложения касательно расширения уже действующей российской базы.
Что это за предложения, министр обороны не уточнил. Их немного приоткрыл Серж Саргсян в опубликованной перед отбытием в Москву 10 марта в российском издании статье. В ней Саргсян предлагал на базе гюмрийской военной базы создать военно-промышленный комплекс, который, во-первых, изменит социальную картину в Гюмри, а кроме того даст возможность производить вооружения и поставлять их на различные рынки. Российская сторона не отреагировала на это предложение. Есть ли непубличная реакция на это – тоже неясно. На этом фоне прозвучало заявление Лаврова о готовности российской военной базы в борьбе с ИГИЛ. После этого со стороны Армении последовала иная косвенная реакция и вновь ее озвучил Виген Саргсян.
В эфире телеканала Мир24 он сказал, что с российской стороной обсуждается вопрос участия армянских ВС в гуманитарном разминировании в Сирии и операциях иного рода. В одном случае Лавров говорит, что военная база готова к борьбе с ИГИЛ, в другом случае Виген Саргсян сообщает о хотя бы и гуманитарном, но все же вовлечении армянских ВС в сирийских действиях. Предлагает ли Ереван, так сказать, эту цену, только бы Москва оставила в покое гюмрийскую военную базу и не вовлекала ее в борьбу с ИГИЛ, таким образом сделав эту базу мишенью, а, следовательно, также и Гюмри и Армению вообще. Но для чего России нужно вовлечение гюмрийской базы? Этот вопрос после заявления Лаврова, казалось бы, не рассматривался и не обсуждался, или же рассматривался и обсуждался очень мало.
Для чего России нужно пускать в дело в борьбе с ИГИЛ военную базу в Армении? Это коммуникационная необходимость или же политическая? Россия с территории военной базы должна наносить удары по позициям ИГИЛ в Сирии? В прошлом Россия наносила такие удары с Каспийского флота, с Черного моря, даже со Средиземного. Следовательно, такой необходимости, казалось бы, быть не должно. Что касается полетов, то ситуация здесь, конечно, противоречивая? У Москвы есть пункты базирования в Сирии, одновременно, однако, несколько месяцев назад у нее была договоренность с Ираном – в связи с использованием аэропортов этой страны. Однако потом произошло нечто странное. Министр обороны Ирана заявил, что Россия проявила, так сказать, нескромность, «бахвальство», заявив, что обосновалась в аэропортах Ирана. Иран, казалось бы, аннулировал эту договоренность с Москвой.
Нужен ли Москве новый аэропорт? Здесь статус российской военной базы имеет и аэропорт «Эребуни», и не исключено, что Лавров имеет в виду именно его. Кстати, в этом плане примечательно, что ранее – 1-2 года назад, в ходе пресс-конференции в зале агентства «Регнум» в России задали очень интересный вопрос президенту Арцаха Бако Саакяну – предоставит ли Степанакерт России свой аэропорт – для осуществления полетов в борьбе с ИГИЛ? В то время Бако Саакян ответил, что в случае необходимости они готовы обсудить этот вопрос. Этот эпизод таки остался, так сказать, не поясненным. Причем, было интересно, что и Баку не особо поднял шум в этой связи, не заявил, что они будут сбивать российские самолеты, как грозятся сделать в случае осуществления полетов армянской авиации. Одним словом, ситуация, несомненно, более глубока и многослойна, нежели это может показаться на первый взгляд.
Также другой вопрос – планирует ли Россия операции, которые в случае их осуществления в Сирии могут опять же стать мишенью американских авиаударов, и по этой самой причине Москва ищет другое территории, откуда сможет наносить удары, однако в таком случае не получит ответа? Иными словами, не планирует ли Россия спрятаться за спиной Армении, Кыргызстана и Таджикистана? И, наконец, один из слоев может быть расположен в совершенно ином направлении, которое также очень мало обсуждается. А говоря «борьба с ИГИЛ», может ли Лавров иметь в виду не непосредственно Сирию, находящиеся намного ближе к Армении мишени? Иными словами, Россия действия с военной базы в Армении представляет не против Сирии, а соседних с Арменией территорий, например, против Турции или Грузии – под названием «борьба с ИГИЛ» так сказать имитируя какую-либо угрозу со стороны этих территорий? Можно представить, какими еще более серьезными проблемами это чревато для Армении, которую Москва ради своих интересов втянет в поле конфликта с ее же соседями.
Иными словами, прозвучало заявление, которое действительно имеет более глубокий смысл, нежели всего лишь риск привлечь внимание ИГИЛ к Армении. Более того, это может быть даже и не самым реалистичным риском, содержащемся в заявлении Лаврова. Хотя, несомненно, не могут не иметь в виду и не предполагать и то, что, пожалуй, могут появиться и действительно недалекие от границы Армении риски, которые на общественном уровне не будут видны, но заметны, и теоретически заявление Лаврова может быть попыткой их предотвратить. Однако эта точка зрения хотя бы пока по сравнению с иными рассматриваемыми слоями находится в максимально теоретическом положении.
