Заявление посла США Ричарда Миллза о перспективе поступления 8 млрд долларов в сферу восстанавливаемой энергетики и иных альтернативных технологий Армении, несомненно, является политическим заявлением, как и любое заявление посла. Это вытекает само по себе из статуса посла, даже если речь идет о каком-либо вопрос, касающегося сферы культуры или спорта. Посол – язык государства, а государство – это политика, тем более, когда речь идет о мировой сверхдержаве. Опытный дипломат Миллз несомненно не только не мог не учесть, как именно будет воспринято его заявление, тем более в нынешний довольно сложный период в Армении, но, пожалуй, прекрасно это представляет. Следовательно, заявление о 8 миллиардах насколько бы не подлежало рассмотрению с чисто экономической точки зрения, настолько же оно политическое и политологическое. Причем, очень трудно сказать, какой из аспектов является первоочередным.
В современном мире экономика и политика тесно связаны и тесно взаимодействуют. Заявление посла звучит на достаточно примечательном политическом фоне, причем, как в плане внутренней жизни в Армении, так и внешнеполитических развитий. И на этом фоне выделить один эпизод может показаться интересным, хотя в настоящее время интересных эпизодов хватает. В данном случае речь идет об интервью другого американского посла – сопредседателя Минской группы ОБСЕ Ричарда Хогланда «Голосу Америки», в котором посол признает, что есть необходимость в активации американской политики в вопросе карабахской проблемы. Хогланд, являющийся сравнительно новым сопредседателем, вступившим в должность в январе этого года, также признается, что в ближайшее время активность США будет проявлена. Естественно, значительная часть общества после этого заявления ожидает, говорит и обсуждает новые вероятные предложения или шаги США в процессе урегулирования Карабахского конфликта. Последуют ли они или нет, конечно, очень трудно сказать, тем более, когда общество не владеет всеми подробностями, характер процесса строго засекречен.
Также неоспоримо и то, что арцахский вопрос и арцахский процесс уже давно не является вопросом только лишь Арцаха, который должен быть решен. Более того, вопрос Арцаха, пожалуй, может быть поводом, а процесс служит в качестве своеобразного закрытого клуба, формата, причем, формата исключительного – в нем сотрудничают три геополитических центра – США, Франция и Россия, но также это формат конкуренции. Три силы, трое из пяти постоянных членов Совета безопасности ООН, три ядерные державы. В этом формате обсуждается иные многочисленные вопросы регионального, геополитического характера, следовательно, говоря «арцахский процесс», вполне можно иметь в виду не только круг вопросов, касающихся внутриполитических и экономических проблем Армении и Азербайджана, но даже и Грузии, Ирана и Турции.
Арцахская проблема является проблемой системы безопасности Кавказа, не только в военно-политическом, но и экономическом, научно-техническом смысле. В этом плане все смежные развития, смежные изменения ситуации, может быть, имеют более практическое и влиятельное значение для ситуации непосредственно конфликта, нежели то или иное предложение или изменение в деталях того или иного предложения. Например, какой-либо значимый экономический процесс в Армении или Арцахе способен на намного большее в плане формирования новой ситуации или решения проблем в Арцахском вопросе, нежели какие-либо казанские, лавровские, мадридские планы и принципы. Более того, смежные развития могут, пожалуй, и вывести ситуацию из того тупика, в котором оказался процесс и который привел к риску постоянной взрывоопасности.
В конце концов, ясно, что выдвигаемые до настоящего времени планы, принципы, которые предполагали, варианты, так сказать, территории в обмен на что-либо, не обеспечивают как урегулирование, так и тем более мир. Мир и стабильность зависят не от переоформления статуса-кво, а возникновения от нового политико-экономического статуса-кво вокруг него. Это означает изменение в экономическом балансе Армении, а, следовательно, и изменение экономического баланса в регионе, снижение эффективности деструктивных инструментов России. И вот здесь вслед за заявлением посла Хогланда об активизации американской политики в регионе следует заявление посла Миллза об инвестициях в современные технологии.
Не нужно ни большого ума, ни сильного воображения для того, чтобы представить политический эффект этого на потенциал Армении, а, следовательно, и в деле стабилизации в зоне конфликта. Очевидно, что стабильность в этой зоне зависит от экономической динамики Армении показателей, которые в свою очередь зависят с одной стороны от чисто арифметического объема инвестиций в экономику, однако с другой стороны от качества и диверсифицированности, тем более в такой стратегической для экономики и безопасности сфере, как энергетика.
