Причины ухудшения отношений между Турцией и Соединенными Штатами глубоки, но причиной напряженности является не «столкновение цивилизаций», а скорее конкретные решения, принятые правительствами двух стран из соображений безопасности.
Отвечая на вопросы Первого Информационного, старший научный сотрудник центра Atlantic Council США (Атлантический совет), экс-сопредседатель Минской группы ЕАЭС Мэтью Брайза подверг критике решение американского правительства о приостановке выдачи «немиграциионных» виз для граждан Турции. Брайза считает, что это неправильный шаг, потому что от этого страдают люди, которые не имеет никакого отношения к эскалации турецко-американских отношений. В любом случае бывший высокопоставленный дипломат убежден, что обе страны должны урегулировать разногласия посредством дипломатического диалога. Наш собеседник согласен с мнением, что турецко-российское сотрудничество является тактическим шагом для Эрдогана, чтобы оказать давление на Запад, но не считает, что ухудшение отношений с Западом приведет к выводу Турции из НАТО.
Исследователь Atlantic Council также рассказал об армяно-турецких отношениях, заявив, что, по его мнению, армяно-турецкие протоколы в настоящее время не включены в повестку дня турецкого правительства.
«Стратеги национальной безопасности Турции прекрасно понимают, что означает членство Турции в НАТО для безопасности страны и наоборот. Более того, ни одна другая страна так сильно не борется против России, как Турция», — сказал Брайза.
— Господин Брайза, как вы объясняете нынешнюю напряженность между Соединенными Штатами и Турцией? Это чисто технический вопрос между двумя союзными государствами или есть более глубокие причины? Иными словами – проблема заключается в углублении кризиса между Турцией и Западом, особенно в контексте противоречий, которые стали более очевидными после конституционных поправок в Турции, с точки зрения политических систем или цивилизационных различий? Какое влияние на ухудшение отношений имеют разногласия двух стран по ближневосточной политике?
— Отношения между Соединенными Штатами и Турцией давно уже в некотором упадке. Отправной точкой для ухудшения отношений можно считать 1 марта 2003 года, когда турецкий парламент отклонил запрос Соединенных Штатов о вводе войск в Ирак со стороны территории Турции. Как сотрудник Белого дома, находящийся в центре этих событий, я могу ответственно заявить, что это решение Анкары вызвало глубокое разочарование, но было расценено со стороны Вашингтона как желание Турции избежать нестабильности на Ближнем Востоке «не открытием» «ящика Пандоры», а не как шаг, который был сделан из-за цивилизационных или ценностных различий.
Хотя оба правительства прилагают все усилия, чтобы восстановить прежний уровень отношений, в том числе усилий, связанных с армяно-турецкими протоколами, однако, некоторые службы Вашингтона утратили веру в американо-турецкие отношения.
И совсем недавно Вашингтон предпринял ряд шагов, которые подорвали веру Турции в турецко-американские отношения. Наиболее важным из них является то, что Вашингтон не понимает, что попытка государственного переворота 15 июля 2016 года была реальной, и организаторы были очень близки к падению демократически избранного правительства союзника НАТО.
Тот факт, что турецкий священнослужитель Фетхуллах Гюлен проживает в Соединенных Штатах (человек, которого подавляющее большинство турецких граждан считает организатором переворота), в целом рассматривался в Турции как знак того, что Соединенные Штаты могут быть как-то связаны с этим насильственным и незаконным действием. Я не согласен с этим восприятием (или недоразумением), но тот факт, что в Турции существует такое мнение, является фактом.
Кроме того, для турецких граждан не понятно решение Соединенных Штатов сотрудничать с войсками курдских войск YPG (Народные силы обороны) для борьбы с «Исламским государством» в Турции. В то время, весной 2016 года, глава Пентагона Эштон Картер, выступая в Комитете вооруженных сил Сената США, не исключил того, что YPG может быть одной из ветвей Рабочей партии Курдистана (РКК), партии, которую и Соединенные Штаты, и Турция, и Европейский союз признали как террористическую организацию.
Таким образом, нынешняя напряженность между Соединенными Штатами и Турцией довольно серьезна и имеет глубокие корни.Но их причиной являются конкретные решения, принятые двумя правительствами по соображениям безопасности, а не «столкновение цивилизаций».
Недавнее решение США прекратить выдачу «немиграционных» виз является неверным шагом. От этого страдают те граждане Турции, которые восхищаются Америкой и не связаны с напряжением политических отношений между Соединенными Штатами и Турцией. Я думаю, что Вашингтон и Анкара должны попытаться урегулировать эти разногласия посредством дипломатического диалога.
— Каково влияние и значение улучшений российско-турецких отношений в этом контексте? Эрдоган хочет этим шагом шантажировать западных коллег, или отношения с Россией могут быть стать более серьезными?
— Турецко-российские отношения углубляются, восстанавливаются отношения, которые были до инцидента в ноябре 2015 года, когда на турецко-сирийской границе ВВС Турции сбили российский военный самолет. Сотрудничество Турции с Россией в определенном смысле является тактическим шагом, маневром для создания более широкого поля влияния на Соединенные Штаты и Европейский союз. С другой стороны, эти отношения, возможно, перерастут в гораздо более серьезные, поскольку Турция сейчас работает как с Россией, так и с Ираном для создания зон безопасности в Сирии. Это часть «Астанинского процесса», в котором не принимают участие Соединенные Штаты и Европейский Союз.
Но попытки Турции установить более глубокие отношения с Россией только обострили отношения Турции с Соединенными Штатами и Европейским Союзом. И хотя руководители НАТО не одобрили решение Турции покупать у России системы противовоздушной обороны С-400 , они не против сотрудничества между Анкарой и Москвой, что может способствовать борьбе с терроризмом и нестабильностью, возникшим в результате гражданской войны в Сирии.
— Все эти события могут в конечном итоге привести к серьезным стратегическим изменениям во внешней политике и безопасности Турции, что приведет к выводу Турции из НАТО и изменению ее системы безопасности. Как такой сценарий повлияет на весь регион, включая Армению?
— Я не думаю, что это стратегическое изменение во внешней политике Турции приведет к выходу Турции из НАТО. Стратеги турецкой национальной безопасности очень хорошо понимают, что означает членство Турции в НАТО для безопасности Турции и наоборот. Более того, ни одна другая страна так сильно не борется против России, как Турция. Иными словами, концепция идентичности Турции чрезвычайно сложна. Отчасти это европейско-балканская, частично кавказская и среднеазиатская, частично черноморская и в основном анатолийская и ближневосточная, но это никак не связано с Россией.
В этом смысле очень сложно сказать, как эти процессы повлияют на Южный Кавказ, включая Армению. Я надеюсь, что в будущем Турция станет более уверенной в себе и в результате сможет более уверенно поддерживать урегулирование конфликт в регионе.
— Как эти процессы повлияют на перспективы нормализации армяно-турецких отношений?
— Неясно, повлияют ли эти процессы на армяно-турецкие отношения и как повлияют.
— Кстати, 8 октября отмечается 8-я годовщина подписания армяно-турецких протоколов. Какие события вы ожидаете в этом отношении в ближайшем будущем, особенно после недавнего заявления президента Армении с трибуны ООН о том, что если не будет достигнуто какого-либо позитивного сдвига в осуществлении протоколов, Армения объявит эти протоколы недействительными?
— Нет никаких признаков, которые дадут основания утверждать, что протоколы Турция-Армения в настоящее время включены в повестку дня турецкого правительства.
