Собеседник Первого Информационного – доктор политологии Айк А. Мартиросян.
— В Женеве 16 октября состоялась встреча Саргсян-Алиев. До этой встречи армянская сторона выдвинула предусловия, которые не были удовлетворены. Что дала эта встреча? Является ли это возвращением к переговорам?
— Не знаю, к чему именно это возвращение. Пожалуй, это возвращение к отказу от собственных предусловий. А что именно дала эта встреча – догадаться нетрудно. Она дала договоренность о проведении следующей встречи. Иными словами, это была встреча ради следующей встречи. И так будет продолжаться. Конечно, интересно узнать, о чем именно говорили два президента за столом в райском швейцарском парке, фотографии которого широко тиражировались, но это то, о чем мы, пожалуй, никогда и не узнаем.
— Совместное заявление, казалось бы, подсказывает, что Мадридские принципы не работают, нет ли необходимости в новых подходах и повестке для переговоров?
— Необходимость есть очень давно. Нужно разработать повестку по выходу из переговоров, и просто выйти из них. И больше ничего. Лица, знакомые с политикой исключительно из газет считают это безответственным заявлением, но, конечно, это не так. Что касается Мадридского документа, я не думаю, что он прекратил свое существование. К сожалению, этот антиармянский документ наподобие Дамоклова меча висит над головой нашего народа, и в любом случае в скором времени оставит свои губительные следы – каким бы ни был результат войны. И дай Бог, чтобы эти принципы никогда не сработали.
— Что дала женевская встреча с плане внешней политики? Как Вы считаете, это была последняя встреча Саргсяна с Алиевым – в высокой должности? У Вас не сложилось от встречи такого впечатления?
— Конечно, нет. Саргсян, по всей вероятности, еще очень долго будет руководить страной. А от встречи у меня сложилось впечатление, что в Швейцарии была хорошая погода, а в парке Шато два президента мило беседовали. Иного впечатления, хотя бы в визуальном смысле, у меня не сложилось.
— Премьер-министр Карен Карапетян, который изъявляет желание остаться в своей должности и после 2018 года, не высказывает какой-либо позиции в Карабахском вопросе, кроме того, что мы уверенно идем к подписанию нового соглашения с ЕС. Вовлеченность во внешнеполитические процессы не является ли необходимым критерием для первого лица страны?
— Нет. Не в Армении. В Армении даже одного человека, принимающего окончательные решения во внешней политике, как их может быть двое? И это когда в Армении – после Вазгена Саргсяна – был премьер-министр, решающий внешнюю политику? Премьер-министры Армении и вовсе не занимаются внешней политикой. И я очень сомневаюсь, что в 2018 году Карен Карапетян останется премьер-министром. Вице-премьером или на какой-то подобной должности – очень возможно. И если он каким-то чудом останется премьер-министром, вот тогда и попытается ответить на все эти вопросы. А сейчас как-то и некорректно у занимающегося экономическим менеджментом чиновника спрашивать мнение в таких значительных вопросах.
— Опубликован текст Соглашения о расширенном и всеобъемлющем партнерстве Армения-ЕС. Какова, на Ваш взгляд, вероятность того, что на этот раз это соглашение с ЕС будет подписано? От каких факторов это зависит?
— Не знаю. В Армении любое очень важное политическое решение зависит от интенсивности предыдущей ночи. Предсказать невозможно. Пожалуй, будет подписано. Но возможно, что и не будет. Если бы все это было сообразно логике, то Армения уже давно стала бы нормальным государством.
