«Само название закона о предотвращении семейного насилия меняет акцентирование с конкретной персоны, личности переводя ее на семью, группу. А у государства есть обязательства перед отдельными лицами, гражданами», — в беседе с Первым Информационным сказала правозащитник, представитель Ресурсного центра женщин Анаит Симонян, комментируя проект закона о предотвращении семейного насилия и изменение его названия.
Напомним, что в начале проект закона назывался «О предотвращении семейного насилия и защите лиц, подвергнутых семейному насилию», а сейчас он переименован и носит название «О предотвращении семейного насилия, защите лиц, подвергнутых насилию в семье и о восстановлении согласия в семье». По словам Анаит Симонян, «Семейное насилие» — международно принятый термин, закрепленный в многочисленных документах, конвенциях, касающихся прав человека, к которым присоединилась и Армения, и она имеет определенные обязательства. «Это тот термин, который характеризует проблему. Термин «семейное насилие» призван показать всю периодичность имеющего место насилия, цепную модель между применяющим насилие и подвергающимся насилию. Когда происходит изменение, меняется название, получается уже совершенно иная картина», — сказала наша собеседница, подчеркнув, что при внимательном изучении можно увидеть, что в содержании законопроекта подвергнут изменению и термин «применяющий насилие», а это тот, кто подвергает насилию человека. Эти термины четко показывают, что есть сторона, которая применяет насилие, и есть сторона, которая подвергается насилию. Все регулировки касаются прав человека. То есть, изменение также и идеологическое», — подчеркнула правозащитник.
По словам нашей собеседницы, также неясно, что означает восстановление согласия в семье. Каждый закон по своему содержанию и названию должен быть объяснимым и понятным, в особенности в правовом поле. «Когда мы читаем название закона, нам должен быть ясен предмет, регулируемым законом. В данном случае получается, что предметом регулирования этого закона становится восстановление согласия в семье, что не является юридическим термином. Это сильно искаженное название, которое в первую очередь искажает суть проблемы, а с другой стороны непонятен и не подлежит трактовке.
Что касается предоставляемых законопроектом возможностей, закрепленных в законе трех механизмов по предотвращению насилия, то, по словам Анаит Симонян, они в точности сохранены и в этом новом проекте.
По словам нашей собеседницы, только одно лишь изменение названия было серьезным шагом, которым государство показало, что в случае необходимости они, по некоторым давлением, могут пойти на некоторые регулировки, которые не являются юридическими. «Нужно уточнить, что именно является верховенствующим – закон? Право? Экспертные предложения касательно урегулирования проблемы? Или это позиции и мнения людей, замешанных в процесс для манипуляций, из-за неведения или по иным соображениям? Такая ситуация немного абсурдна. И теперь, если завтра встанет и скажет, что есть проблемы с Уголовным кодексом, что мы будем делать? Изменим Уголовный кодекс и вместо слова «уголовный» вставим «закон о поддержании согласия между людьми»? и сейчас если я скажу, что слово «уголовный» не подобает нашим традициям, значит правительство должно встать и изменить закон? Это – юридический абсурд, который в данном случае государство взяло на себя. Государство идет на изменение международных терминов только бы удовлетворить определенную группу. Но закон не для того, чтобы удовлетворить определенных лиц. Закон создается для того, чтобы урегулировать проблему. Это ясно, это не дебаты. Это проблема правового характера», подчеркнула правозащитник, добавив, что изменением названия закона о предотвращении семейного насилия государство подчеркивает, что не имеет достаточной политической воли к тому, чтобы решить конкретную проблему для своего населения.
