Накануне в Париже состоялись переговоры президентов Франции и Турции Эммануэля Макрона и Реджепа Тайипа Эрдогана. Информация об ох содержании весьма скупа, и нам остается получить их общую картину судя по прозвучавшим в ходе итоговой конференции заявлениям. До того, как перейти к непосредственной теме, сделаем одно интересное наблюдение. В мае прошлого года президент России Владимир Путин, вчера – Эрдоган, с удивительным совпадением утратили присущую им самоуверенность в ходе совместной пресс-конференции с Макроном.
С другой стороны, Макрон стал тем лидером, который от имени Запада – как минимум от имени Евросоюза, может ясно сформулировать ту планку, в контексте которой кажется прозрачным истинное лицо авторитарных лидеров, становящихся изгоями для всего цивилизованного мира. В прошлом году Макрон на совместной пресс-конференции с Путиным четко сформулировал, что Москва в странах Запада, по сути, занята информационным «киллерством». Путин явным образом был не готов к такой меткой формулировке.
Вчера у Эрдогана сдали нервы, когда президент Франции сказал, что нет никакой возможности для вступления Турции в Евросоюз. Макрон сказал, что после провалившейся попытки переворота в 2016 году есть многочисленные несходства в вопросах защиты прав человека. Явным образом занервничавший Эрдоган в свою очередь сказал, что Турция уже устала от постоянных усилий для присоединения к ЕС. Эммануэль Макрон выносит четкие оценки, которые часто находятся на грани дипломатических формулировок, с другой стороны, он от многих западных лидеров отличается тем, что держит открытым окно для контактирования – даже с теми лидерами, которые имеют явные диктаторские склонности. Президент Франции имеет желание быть вовлеченным и участвовать во всех международных вопросах. Макрон хочет сказать, что он готов говорить со всеми президентами, также и с Эрдоганом, и даже в том случае, что у него есть множество проблем с Западом.
В Елисейском дворце, пожалуй, прекрасно поняли, что Анкара не может ограничиваться отношениями с Россией и Ираном, и пытается отреставрировать отношения с Евросоюзом посредством Парижа. Президент Турции, приехав во Францию, хотел показать, что имеет хорошие отношения с Европой. Макрон дал ему такую возможность, одновременно показав и тот водораздел, который существует между Евросоюзом и сегодняшней Турцией.
Было время, когда путь евроинтеграции Армении проходил через урегулирование армяно-турецких отношений. Сейчас ситуация кардинально изменилась, и даже можно утверждать, что евроинтеграция Армении – гарантия той безопасности, которая страхует Армению также от рисков вероятных российско-турецких договоренностей.
Армения, в особенности после подписания соглашения с ЕС, оказалась в выгодной ситуации, и визит того же Эрдогана, французско-турецкое сотрудничество в различных серах не могут нанести удар по армянским интересам, если Ереван будет вести активную, инициативную внешнюю политику. Должно измениться наше мышление, та антигосударственная инерция, которая на протяжении лет втискивала нас в повестку отношений других стран – за счет субъектности, интересов Армении. Франция – союзник Армении, пожалуй, самый близкий партнер в Евросоюзе, однако армяно-французские отношения нуждаются в рестарте, новом содержании и повестке.
Вместо того, чтобы терзать себя бесплодным вопросом – насколько визит Эрдогана в Париж может повредить армяно-французским отношениям, будет правильно, если армянская политическая, дипломатическая мысль задумаются над тем, что Армения может предложить тому же Макрону, который осенью посетит Армению в рамках саммита Франкофонии.
