Согласно Индексу демократии (Index of Democracy 2017) в ежегодном докладе организации «The Economist Intelligence Unit», только 5% населения всего мира живет в условиях «полной демократии» (19 стран).
В списке стран, живущих в условиях «полной демократии» — Норвегия, Исландия, Швеция, Новая Зеландия, Дания, Ирландия, Канада, Австралия, Финляндия и Швейцария. Число стран с «недостаточной демократией» составляет 57, стран с «гибридном режимом» — 39, а число стран с «авторитарным режимом» — 52. Армения и Грузия в этом списке заняли 111 и 79 места соответственно, оказавшись в ряде «гибридных стран». Азербайджан занял 148 место и отнесен к ряду «авторитарных». Такой же страной посчитали и Россию, которая заняла 135 строчку в списке.
Для того, чтобы понять логику Индекса, констатируем, что Армения фактически отнесена к ряду тех стран, где демократические институты не стабильны или велики риски авторитаризма. Индекс составлен на основе методологии экспертных оценок и результатах опросов общественного мнения из соответствующих стран, характеризующих состояние 60 ключевых показателей, сгруппированных в пять основных категорий: избирательный процесс и плюрализм, гражданские свободы, работа правительства, участие в политических процессах, политическая культура.
Сейчас попытаемся локализировать эти пять основных критериев в том политико-правовом процессе, вследствие которого Армения совершает переход к парламентскому управлению – чтобы понять, в каком направлении в ближайшие годы будет двигаться находящаяся на перекрестке демократии и авторитаризма Армения.
В результате конституционных изменений и перехода к парламентской системе прямое участие граждан Армении в управлении страной ограничено, потому что одни из всеобщих выборов – президентские, впредь упразднены. С учетом политической практики Армении, на парламентских выборах общество лишено также даже косвенной возможности выбирать первое лицо государства – премьер-министра, потому что даже через десять месяцев после парламентских выборов РПА не уточняет, кто будет ее премьер-министром после апреля.
Плюрализм имеет институциональный характер, если в избирательном процессе обеспечивается альтернатива или голос оппозиции определенно влияет на процесс принятия решений. Наша реальность исключает реальный плюрализм, потому что выборы четвертого президента Армении состоятся без альтернативы, а в парламенте все инициативы оппозиции отклоняются посредством механического голосования большинства.
Конституционные изменения – хотя и в институциональном смысле, расширили деятельность правительства, однако принимаемыми в эти дни законодательными актами деятельность исполнительного органа после апреля станет, по сути, неконтролируемой не только для общества, но и парламента. В парламентской системе центральная роль НС не только редактируется, но также создаются механизмы, чтобы исполнительная власть взяла под свой тотальный контроль деятельность законодательного органа. Излишне говорить, что многослойная структура правительства, повторяемые функции различных подразделений порождают риски бюрократизма и коррупции.
В Армении не существует политической культуры как таковой, потому что процессы происходят вне легальной плоскости, где сформированные традиции скорее похожи на «правила», присущие клановой системе, нежели политической культуре.
Нетрудно предположить, что следующий ежегодный рейтинг The Economic Intelligence Unit будет еще более неблагоприятным для Армении.
Фото: Pan Photо.
