«Турецкое руководство ошибается, если думает, что оно навсегда может взять в заложники армяно-турецкие протоколы, подписанные в 2009 году, и ратифицировать их только по удобному для них случаю. Протоколы были согласованы на основе существующих условий. Если никаких позитивных изменений в реализации протоколов не будет, Армения откажется от них.
Мы войдем в весну 2018 года без этих, как, к сожалению, показал опыт, тщетных протоколов». Президент Армении Серж Саргсян озвучил эту мысль еще в 2017 году в ходе выступления на сессии Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре. То же самое он повторил на Мюнхенской конференции по безопасности, заявив, что Армения сделала все, чтобы преодолеть сложившуюся ситуацию, наладить нормальные отношения с Турцией и открыть границу, но Турция не только не ратифицировала их, но и выдвинула предварительные условия, не имеющие никакой связи с протоколами.
«Если Турция хочет дожидаться других условий, и потом ратифицировать протоколы, она сильно ошибается. В новых условиях должен обсуждаться новый документ», — добавил Серж Саргсян.
Но о каких новых условиях и новом документе идет речь? Что произойдет весной 2018 года, когда армянское руководство откажется от армяно-турецких протоколов? Это очередные заявления, или мы действительно должны ожидать новых событий между Арменией и Турцией?
Тюрколог Акоб Чакрян согласен с критикой Сержа Саргсяна, что протоколы не имеют никакого отношения к Нагорно-Карабахскому вопросу, но наш собеседник не ожидает новой инициативы по нормализации армяно-турецких отношений. В беседе с Первым Информационным тюрколог отметил, что нынешняя международная ситуация и политические события не дадут ни США, ни ЕС, ни России, ни другим возможным государствам-посредникам заниматься подобными вопросами.
– Господин Чакрян, как вы оцениваете позиции Армении и Турции в этом вопросе?
– Турция установила предварительные условия для установления дипломатических отношений в 1991 году, и с 1991 года по сей день Армения отказывала. Ни Тер-Петросян, ни Роберт Кочарян, ни Серж Саргсян не принимали предусловий, потому что они несовместимы с международной практикой. Тот факт, что Турция отказывается от своих отношений со своими соседями, да еще во имя третьей страны, Азербайджана, является грубым нарушением международных норм, следовательно, Армения этого не признает.
Что касается протоколов, помните, кто стоял за Налбандяном и Давутоглу? Министры иностранных дел стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ. Поэтому они были заинтересованы, раз пришли и стояли. Они не просто так встали. Они призвали обе стороны нормализовать армяно-турецкие отношения, но Турция торпедировала. В этом случае возникает вопрос: почему подписывала, если собиралась торпедировать? Я думаю, они изначально знали это. В то время Турция выдвинула кандидатуру в непостоянные члены Совета Безопасности ООН, поэтому нужно было выдвигать любую региональную инициативу. Инициатива Турции по диалогу с Арменией была направлена на то, чтобы превратить Турцию в одного из непостоянных членов Совета Безопасности ООН. И, поскольку она стала им, не было необходимости ратифицировать протоколы. Документ был внесен в парламент, но остался в столе, даже не обсуждался. Кроме того, Турция начала выдвигать вопрос о Карабахе, прилегающих территориях. Кажется, что при подписании они не знали об этой проблеме.
И Серж Саргсян поступает правильно, говоря, что протоколы направлены на нормализацию армяно-турецких отношений. Какова связь с карабахским вопросом, тем более, что Минская группа ОБСЕ взяла на себя инициативу по урегулированию Нагорно-Карабахского конфликта? Независимо от того, что делает Турция, это не позволит ей вмешиваться в процесс урегулирования. И я думаю, что Серж Саргсян в этом случае прав. Нет необходимости в новых инициативах, поскольку армянский и турецкий дипломаты потратили около двух лет на протоколы и обсуждают 3-4-страничный документ в течение двух лет. Следовательно, есть протоколы. Если Турция действительно хочет нормализовать отношения с Арменией, пусть она ратифицирует армяно-турецкие протоколы, после чего и мы их ратифицируем.
– Что мы должны ожидать весной 2018 года? Какие новые условия созданы и как будет развиваться диалог между Арменией и Турцией в этих новых условиях?
– Не думаю, что будет новая инициатива. Нынешняя международная ситуация и политические события не позволят Минской группе ОБСЕ или другим государствам заинтересоваться этими вопросами. Везде кровопролитие и борьба. Ситуация в Сирии хаотична. И я думаю, что в такой ситуации, когда в регионе есть нестабильность, неопределенность и хаос, инициатива армяно-турецкого сближения не будет проявляться. Даже если это будет проявлено, я могу сказать, что произойдет. С 1991 года в Турции сменилось множество правительств. Партия справедливости и развития Эрдогана пришла к власти после ноябрьских выборов 2002 года. За последние несколько лет многие правительства сменялись, и партия Эрдогана официально учредила правительство и, если бы захотела, урегулировала бы отношения с Арменией. Не было никаких мешающих обстоятельств. Но Эрдоган и его партия остались на позиции прежних правительств в вопросе Армении. То есть, если Турция придерживается этой же политики с 1991 года, она устанавливает те же предварительные условия и не изменяет враждебную позицию по отношению к Армении, означает, что в отношении Армении она осуществляет государственную политику. Существует государственная политика, основанная на враждебности по отношению к Армении.
В 1991 году, когда Армения еще не провозгласила свою независимость, Турция выдвинула те же три предварительных условия. Во-первых, не вспоминать о событиях 1915 года. Во-вторых, вынудить армян Арцаха принять доминирование Азербайджана и, в-третьих, помешать армянской диаспоре начать антитурецкую деятельность, то есть добиваться международного признания Геноцида армян. Эти предварительные условия всегда были в силе. До их выдвижения, один из авторов газеты «Миллиет» Седат Эргин написал: «Если мы не навяжем эти предусловия сейчас, завтра, на следующий день, Армения встанет, будет поздно навязывать». Это его точка зрения, но вместо этого он представил психологию турецкого правительства – не позволить Армении встать на ноги, поставить на колени, сделать исполнителем воли Турции. Конечно, это не удастся.
– Понятно, что лидеры как Турции, так и Армении деятели-реалисты и очень хорошо понимают текущую политическую ситуацию, и если учесть угрозы безопасности, исходящие из Турции, в настоящее время Армении более выгодно, чтобы границы оставались закрытыми, а не открывались. Так почему же президент Армении регулярно говорит об армяно-турецких отношениях? Это всего лишь ритуал, просто представляет позицию Армении, оправдывается? Каково политическое значение упоминания этой проблемы?
– Значение этого заключается в том, что его, по сути, подталкивают с Запада. Возможно, они постоянно указывают, что ваши отношения с Турцией не урегулированы, он же вынужден делать заявление и отвечать, что мы не виноваты: протоколы были подписаны, процесс начался, но турецкая сторона отказалась от протоколов. Заявления Сержа Саргсяна адресованы не армянскому обществу, а тем странам, которые пытаются подтолкнуть Армению к нормализации отношений с Турцией.