Несколько недель назад с удивительным единством инициатива блока «Елк» была принята и вопрос 1 Марта был включен в повестку дня сессии парламента. В то время Республиканская партия Армении (РПА) и «Елк», похоже, были едины во мнении о необходимости допросить Роберта Кочаряна. В любом случае, о необходимости допросить второго президента первым заявил член фракции РПА Самвел Никоян.
Вчерашние обсуждения проекта заявления, предложенного «Елк»-ом, и особенно сегодняшнее голосование прошли по традиционной логике позиционирования власть-оппозиция. Национальное Собрание 9 голосами «за», 56 «против», 7 воздержавшихся отклонило законопроект, разработанный фракцией «Елк» по событиям 1-2 марта 2008 года. Более того, депутат НС Геворг Костанян сегодня попытался поставить точку разговорам, связанным с допросом Кочаряна. «Я хотел бы констатировать две вещи: наши оппозиционные коллеги в связи с содержанием проекта смирились с мыслью, что содержание вообще не было призвано устранить наши опасения, а во-вторых, тем не менее, я пытаюсь поставить точку в диалоге, связанном с допросом Кочаряна: все записи, о которых Роберт Кочарян говорил, как президент страны, есть в уголовном деле», — сказал Костанян.
«Рестарт» 1 Марта Сержу Саргсяну был необходим для адресации публичного мессиджа Роберту Кочаряну, точнее, для постановки его перед дилеммой. Трудно утверждать, дал ли Кочарян конкретный повод, или Серж Саргсян проводил, так сказать, профилактические мероприятия, но однозначно, что второй президент очень быстро воспринял жесткое послание Сержа Саргсяна, по сути, заявив, что ставит себя вне политической жизни.
Серж Саргсян получил от Роберта Кочаряна то, что хотел, и вопрос 1 Марта стал «бременем», от которого парламентское большинство сегодня освободилось единым голосованием, закрыв на некоторое время страницу допроса Кочаряна. Это, по сути, было публичным заявлением Сержа Саргсяна о том, что он принял «капитуляцию» Кочаряна. 1 Марта уже давно превратилось в инструмент, посредством которого уточняются внутрисистемные отношения.
Манипулятивная спекуляция 1 Марта, по сути, неизбежна, так как истец полноценного раскрытия преступления – общество, которое с 2011 года постепенно утрачивало свою субъективность. После этого 1 Марта стало платформой для внутривластных отношений, диалога власть-оппозиция или конфронтации. Такая же ситуация повторилась и в случае инициативы «Елк»-а, которая, по сути, не давала ничего нового для раскрытия преступления, в очередной раз послужив решению внутрисистемных проблем. Серж Саргсян получил от Роберта Кочаряна то, что он хотел – снова архивировав на неопределенный срок проблему 1 Марта.
