Собеседник Первого Информационного – ветеран, командир отряда «Арабо» Манвел Егиазарян.
— Господин Егиазарян, после ареста председателя правления Союза ветеранов-добровольцев «Еркрапа» Манвела Григоряна дальнейшая деятельность союза в структурном и уставном плане находится под вопросом. Несколько дней назад ветераны, члены СДЕ собрались и приняли решение провести 24 июня съезд, в котором примут участие все те ветераны, которые на протяжении лет по разным причинам не участвовали в деятельности структуры. Вы намереваетесь каким-либо образом принять участие в дальнейшей деятельности союза?
— Начну так. Поскольку после революции внесена новая свежесть, я хочу, чтобы и среди ветеранов появилась эта свежесть. Дух освободительной борьбы необходимо поддерживать, потому что мы находимся в войне, и добровольцы могут стать факелом для продолжения этой борьбы, пойти в бой. Не забывайте – во время Апрельской войны сколько ветеранов отправились воевать. Эти люди были в состоянии покрыть несколько километров и могут пригодиться даже в этом возрасте. Как гражданин воюющей страны, имена этих парней, их авторитет должны хранить, потому что война не закончилась. Ситуация в Арцахе неспокойная. А что до СДЕ, то могу сказать, что можно изменить название, создать другой союз, и все те люди, которые могут действительно верно служить народу, можно их собрать и создать картину новой освободительной борьбы.
— Вы намерены участвовать в съезде СДЕ или дальнейшей его деятельности, и – почему бы и нет – представить свое видение в связи со структурными изменениями союза.
— Меня там не будет. Я сказал свое слово. Какой смысл идти по-отдельности и что-то говорить? Если из прессы будут узнавать о моем мнении, и не будет никакого результата, то какой смысл в том, чтобы идти туда и что-то говорить, что может измениться? Поэтому я и воздерживаюсь. Часть из собравшихся там людей тоже виноваты в том, что Еркрапа оказалась в такой ситуации. Не думайте, что все там ангелы. Я имею в виду правление. Поэтому я и не хочу вмешиваться. Я не тот человек, чтобы пойти и сказать – смотрите, я пришел. Я выражаю свое мнение, а остальные – Бог с ними.
— То есть, я правильно поняла – Вы никоим образом не будете участвовать в СДЕ, каким бы ни был его формат?
— Да, вы правильно поняли. Я ни в чем не буду участвовать, как не участвовал все эти годы. Я совершенно иначе представляю это собрание ветеранов. Я представляю, что есть уважение, честь, быстрое реагирование на радость и печаль – должным образом. Понимаете, каждый из участников войны должен понимать, что он живет, он в центре внимания, а не так, чтобы раз в год вспоминали, что-то давали и говорили – знаете, вы участник освободительной борьбы. Сегодня организации «Арабо» почти 20 лет. 29 июня мы проведем мероприятие в честь наших без вести пропавших солдат. Мы обязательно попытаемся оказать ощутимую помощь семьям наших без вести пропавших товарищей, помянем их и во всеуслышание объявим, что они без вести пропали во имя нашей родины. И вы знаете, как хорошо себя чувствуют их родители, когда есть такое высокое мнение о своих сыновьях.
— Господин Егиазарян, почему Вы не пытаетесь или не хотите внести свой вклад – создать новый союз ветеранов, который будет действительно призван охранять страну?
— Причина этого в том, что в политической ситуации такого требования пока нет. Проще говоря, я не тот человек, чтобы идти окольными путями, я с рождения военный человек. Может быть и нет спроса на формирование такой структуры. У нас нет средств: и союз «Арабо» мы поддерживаем благодаря нашим товарищам. Для того, чтобы содержать такую структуру необходимы средства. Будет то завтра или послезавтра, я не знаю. Поэтому я и воздерживаюсь. Я не хочу возглавить, а потом сказать – ой, не получилось, в этом виноват тот или другой. Я могу сказать, что если сегодня «Арабо» существует, то это результат нашего трудолюбия, мы сохранили его благодаря нашей честности. Я не хочу, чтобы говорили, что мы сами себя хвалим, но очень часто мы отрывали от своих детей, чтобы удержать ту или иную ситуацию, снять фильм, возложить цветы и так далее. Вот такими должны быть руководители, которые соберутся за круглым столом, без председателя. Я так представляю союз ветеранов.
— И в заключение: были ли для Вас неожиданными разоблачения правоохранителей в связи с Манвелом Григоряном, обнаруженные на его территориях товары, отправленные во времена Апрельской войны на передовую вещи, питание и, наконец, оружие и боеприпасы?
— Неожиданными?! Вы еще станете очевидцами таких вещей, что все эти разоблачения покажутся вам каплей в море. Вы считаете, что мы были сумасшедшими, когда постоянно говорили и том, что грабят, расхищают, хватит, сколько можно! Мы об этом говорили на протяжении лет. Так что нет ничего удивительного. Удивительным было только то, что все эти ящики с помощью оказались на этих складах. Не надо было настолько унижаться. Но люди еще не так грабили… Есть люди, которые крали миллиарды, и не в драмах, а в долларах. Вот на них и нужно указать. А здесь моральная картина ужасно низкая. Ты берешь помощь, посланную людьми из Гюмри, которые сами живут впроголодь и хранишь на своих складах. Это ужасно. Какая низость. И, вы представляете, люди такого низкого качества руководили на протяжении лет нами, нашей армией, нашими союзами, представляли нас во всем мире. Потому мы и дошли до такой ситуации. Люди вольно или невольно, уже не знают, с кого брать пример – с хороших или плохих. Плохие сегодня живут хорошо, решают вопросы, а хорошие – как? Впроголодь, подвергаясь преследованиям, неспособные дать образование своим детям. Слава Богу, хоть всю нашу молодежь не сумели полностью испортить. Столько всего есть, что нужно сделать. И здесь вопрос вовсе не в СДЕ, здесь вопрос в общей картине. Как хочешь назови, только создай такую картину, чтобы ею руководствовались поколения, чтобы солдат брался за оружие. Люди хотят хоть немного походить на того или иного генерала, ополченца, командира. Так и одерживают победу, так и живут нации – не сходя со сцены истории.
