Изветсный российский журналист из газеты “Коммерсант” Олег Кашин опубликовал в американской газете The New York Times статью под названием “Человек с арматурой”, посвященную не только инциденту, который произошел с ним, но и атмосфере отношений власти и граждан и положению со свободой слова в России. Текст в русском переводе из издания Иносми.Ру представляем без сокращений:
“Ночью 6 ноября на меня напали двое молодых людей, вооруженных стальными прутьями. Нападение произошло в нескольких метрах от входа в мой дом, в 10 минутах ходьбы от Кремля.
Спустя месяц я все еще в больнице. Мне отрезали палец на руке, у меня сломана нога и обе челюсти, и в нескольких местах пробита голова. Врачи говорят, что вернуться к своей работе репортера и колумниста независимой газеты “Коммерсант” я смогу не раньше весны.
Спустя несколько часов после нападения президент Дмитрий Медведев написал в Twitter, что возмущен этим преступлением, и поручил правоохранительным органам приложить все силы для расследования этого преступления. Однако до сих пор никого не поймали, и лично я не жду, что те двое парней будут опознаны или пойманы.
После нападения на меня в газетах и интернете быстро появились три основные версии по поводу того, кто стоит за нападением, которое, по моему мнению, было попыткой убийства. Согласно первой версии, это были власти города Химки. Я написал несколько статей, критикующих строительство автомобильной дороги Москва-Петербург, которая должна пройти через город — за проектом стоят местные власти, но многие жители Химок выступают против.
Согласно второй версии, за нападением стоит Андрей Турчак, губернатор Псковской области, обидевшийся на запись в моем блоге, где говорилось о том, что он обязан должностью лишь своим связям с Кремлем.
Третья версия состоит в том, что виновные — это члены молодежного движения “Наши”, которое я также критиковал. Появление этой группы на политической сцене сопровождало новый уровень и принятие насилия в российской политике; оппоненты называют членов движения “нашистами” по аналогии с “фашистами” — и по уважительной причине.
“Наши” тесно связаны с Кремлем, организовавшим движение пять лет назад в ответ на опасения о том, что Оранжевая революция на Украине может вдохновить схожие восстания в России. Когда газеты сообщили, что бывший лидер «Наших» (ныне — министр по делам молодежи) Василий Якеменко может быть причастен к нападению на меня, г-н Якеменко был демонстративно вне графика удостоен аудиенции у премьер-министра Владимира Путина. Должно ли это было показать, что власти не разделяют такое подозрение — или что им все равно, если обвинение правдиво?
Меня поражает, что в каждой из версий конечным правонарушителем является государство. И по какой-то причине большинству россиян это кажется приемлемым: практически никто сегодня не оспаривает право государства на нелегальное насилие — даже против журналистов — для удержания власти.
Я не хочу сравнивать себя с Анной Политковской или Полом Хлебниковым, которые, вероятно, были убиты из-за своих расследований. Но некоторым образом нападение на меня более тревожно. В отличие от многих журналистов, ставших жертвами нападений за последние годы, я не занимался никакими серьезными расследованиями по поводу коррупции или нарушений прав человека. Я не жонглировал секретными документами и не дразнил влиятельных героев компрометирующими материалами.
Вместо этого, я критиковал “Наших”. На самом деле, на протяжении всего 2010 года я писал о «Наших» в «Коммерсанте», привлекая внимание к насилию, сопровождающему каждое общественное выступление группы. Даже на легальных своих мероприятиях члены движения топчут ногами — и это не преувеличение; они именно топчут и именно ногами портреты «врагов России» — правозащитников, политиков и журналистов.
Их же я считал организаторами анонимных акций против оппозиции – сфабрикованных видеороликов, компрометирующих лидеров оппозиции и независимых журналистов, хакерских атак, избиений. Некоторые акции были символическими – например, чемпиона мира по шахматам и одного из лидеров оппозиции Гарри Каспарова неизвестный однажды ударил шахматной доской по голове.
Но даже когда у властей были веские доказательства участия руководства “Наших”, члены движения избегали наказания. Летом 2005 года группа хулиганов с бейсбольными битами напала на оппозиционное собрание, жестоко избив его участников. Милиция задержала нападавших, их список попал в прессу и в этом списке были “нашисты” — но до суда дело не дошло, по загадочной причине всех задержанных сразу же отпустили.
Никто доподлинно не знает, есть ли прямая связь между расцветом “Наших” и усилением насилия против критиков государства. Но тот факт, что атмосфера ненависти и агрессии, искусственно созданные Кремлем, в России стала определяющей, несмотря на «перезагрузку» в отношениях с США и «модернизацию» — это факт, мне кажется бесспорным.
Человек со стальным прутом стоит за спинами улыбающихся политиков, которые говорят о демократии. Он, человек с арматурой — настоящий хранитель Кремля и его порядков. Я испытал его на собственной голове”.
