Гость Первого Информационного в передаче Realpolitik – Артур Казинян, директор Центра Европейских исследований Ереванского Государственного Университета. Ведет передачу главный редактор Первого Армянского Информационного 1in.am и газеты “Жаманак” Арман Бабаджанян.
— В последние дни высокопоставленные должностные лица Европейского Союза – Карл Бильдт, Штефан Фюле, его представитель, а также Кэтрин Эштон, комиссар Евросоюза по внешней политике, заявили о своих интересах в регионе Южного Кавказа и, в частности, в Армении. В сущности, это уже перешло на практическую плоскость: переговоры по Договору о зоне свободной торговли, а также переговорный процесс по облегчению визового режима можно считать начавшимися. Все это свидетельствует о том, что Армения и Европа имеют внутреннее согласие, и Армения приняла решение: направление ее развития – Европа и европейская семья. Но насколько Армения сегодня готова войти в такие отношения, будучи такой важной страной для России в регионе и сохраняя свои отношения с Россией?
— Насколько Армения будет готова сотрудничать так глубоко, как ожидает Европейский Союз, конечно, трудно давать оценку, особенно, если учитывать процессы, происходящие на Южном Кавказе, и органическую связь Армении с Россией в экономической, военной, политической сферах. Известно также, что Армения является членом военного альянса ОДКБ. Давать однозначную оценку, что Армения всецело встала на путь евроинтеграции и не видит иной альтернативы – было бы преувеличением. Но делаются шаги на углубление сотрудничества с европейской семьей, в частности, с Европейским Союзом, что можно объяснить двумя факторами. Во-первых, это увеличение политического веса Европейского Союза во всем мире: ЕС смог утвердить свою политическую идентичность в геополитике. А во-вторых, это происходящие на Южном Кавказе процессы внутренней трансформации, что заставляет смотреть на реалии иными глазами и найти международную политику в новых реалиях, что будет способствовать армянским интересам. Посему от Армении сегодня потребуется внимательно следить за процессами, не поддаваться на эмоции, страсти, действовать взвешенно и хладнокровно.
— Господин Казинян, недавно Серж Саргсян встречался с делегацией Евронеста (Парламентская ассамблея стран-членов “Восточного Партнерства” – ред. 1in.am) и там сделал примечательное заявление, сказав, что Армения возвращается в европейскую семью ценностей. Такого заявления из уст руководителей Республики Армения за последние 14 лет мы не слышали. Более того, в 2006г всего лишь за выражение желания двигаться в европейском направлении в интервью одной из немецких газет последовала отставка Артура Багдасаряна с должности председателя Национального Собрания. С точки зрения отношений с Евросоюзом мы находимся в совершенно иных условиях, и надо признать, что у властей произошли качественные изменения. Можно прощупать и определенную политическую волю в отношении того, что Армения решила предпринять практические шаги в направлении глубоких интеграционных процессов с Европейским Союзом.
— Тот факт, что Армения имеет политическую волю – представляется неоспоримым. Я добавил бы к этому еще две мысли, высказанные президентом, которые прозвучали на Варшавском Саммите “Восточного Партнерства”, что прозвучало впервые из уст какого-либо руководителя Армении. Во-первых, Армения впервые высказалась об энергетической безопасности Европы, а во-вторых, о необходимости применения европейской интеграционной модели на Южном Кавказе. Все это меня, действительно, воодушевило, все это, как будто, исходило из моих идейных убеждений, ибо Южный Кавказ – это одна семья, которая имеет внутренние проблемы. Если в свое время Германия и Франция нашли в себе мужество преодолеть внутреннюю вражду, то почему бы нам не попробовать, тем более, если на Южном Кавказе у нас – общее наследие? Это дало мне повод для размышлений: не возвращаемся ли мы в начало 90-ых, когда Армения считалась островком демократии, или в 301г, когда Армения приняла Христианство. Ведь европейская система ценностей зиждется на христианской идее и системе ценностей. Президент, может, имел в виду их вместе, но очевидно одно: в настоящее время, в действительности, политическая воля есть. Никогда еще Аремния с Европейским Союзом такого глубокого сотрудничества не осуществляла. Обострение и напряженность, внутриполитическая в Армении и в региональных развитиях, были обусловлены жестким противостоянием России и США. Ни одна из сторон не склонна была уступать, действовал принцип: или мне, или тебе. Не было компромисса, чего-то, вокруг которого пришли бы к согласию руководствующиеся империалистическими побуждениями две сверхдержавы. В то время как в настоящее время у нас есть альтернатива, и, как кажется, как Россия, так и США нашли-таки компромиссное решение: сколько могут они ссориться в этом маленьком регионе, в конце концов, должны суметь найти какое-то решение, которое принесет мир, стабильность, и от этого выиграют все – Россия, Европейский Союз, США. Поняли, что здесь нужен ценностный фундамент, на котором будет строиться это сотрудничество, и США, как кажется, стали ощутимо пассивнее, отдав лидирующую позицию Европейскому Союзу, а с ЕС у России есть многогранные и глубокие связи и она не может С Евросоюзом идти на лобовую конфронтацию. Конечно, есть определенные противоречия, есть вопросы, по которым они не могут найти компромиссы, особенно это касается Южного энергетического коридора, который обходит Россию, и, естественно, этому противится Россия, но будет наивностью ожидать прямой конфронтации между Европейским Союзом и Россией.
— В Ваших интервью Вы прогнозировали активизацию Европейского Союза в Карабахском процессе. В 2010г Вы отмечали, что альтернативы нет прямому и непосредственному вовлечению Европейского Союза в процесс мирного урегулирования. На днях Европейский Союза открытым текстом потребовал беспрепятственного доступа в Нагорный Карабах, а Эштон в своем заявлении говорила о постконфликтном вовлечении и роли, о чем в прошлом году сказал Штефан Фюле: Евросоюз должен иметь бо՛льшую роль после урегулирования проблемы. Оцените, пожалуйста, это то, что Вы представляли? На каких расчетах были основаны тогда Ваши прогнозы?
— В мае 2010г Европарламентом был принят Документ об общей стратегии по Южному Кавказу, который был Арменией расценен как неадекватный, как нерациональный, квалифицировала как путаницу. Ничего не осталось от первичного проекта [депутата] Кирилова, и 732 депутатов, которые проголосовали за документ и утвердили общую стратегию по Южному Кавказу, как представляется, нельзя связывать с одним человеком. Это такой армянский стереотип – все персонализировать, найти виновнатого, попытаться найти след, найти внешнего врага, найти заговор в каждой инициативе и найти только плохое. Резолюция, конечно, содержит требование, как то – вывести армянские войска из зоны безопасности. Однако, вместе с тем, там были довольно интересные требования, например, Европарламент призывал Еврокомиссию привлекать Армению к региональным энергетическим проектам, а также призывал Совет ЕС изучить возможность осуществления миротворческой миссии миротворческими силами ЕС. Это были акценты, которые должны были координаторам внешнеполитической сферы дать пищу для размышлений, и из этого можно предположить, что Евросоюз этот документ принял неспроста, так, по капризу Кирилова, который, дескать, решил, что Европейский Союз должен активизировать свои усилия на Южном Кавказе. Это было общей позицией Европейского Союза, которая впоследствии получила имплементационную направленность, в частности, в виде активного вовлечения Еврокомиссии. Это касается и политической ассоциации, вокруг которой в настоящее время идут переговоры, и торгово-экономического сотрудничества. Недавно неожиданно было заявлено, что Еврокомиссия начинает переговоры с Арменией по углубленному и всеобъемлющему Договору о зоне свободной торговли. Следующим является уже начало переговоров об облегчении получения въездных виз, что можно охарактеризовать как просто скачок, который мы могли бы ожидать только в течение трех-четырех лет.
— В связи с Карабахом, насколько могут быть реальными участие Европейского Союза и звучащие из Европы призывы, что Францию должен заменит Европейский Союз, особенно после возникшей проблемы с армянским законопроектом, когда для европейцев уже стало сомнительным, что Франция может быть беспристрастным посредником. Есть ли шансы заменить Францию? Имеет ли такие шансы именно Европейский Союз?
— Если обратим внимание на формулировки принятых Еврокомиссией и Советом Евросоюза актов, то заметим, что в них говорится о постконфликтном вовлечении. Интересно то, что Совет Европейского Союз по внешним вопросам состоит из министров иностранных дел 27 стран, которые выражают национальную официальную позицию по внешней политике их стран. Это отличается от резолюции парламента, который менее политизирован, как избираемый орган, сформированный избирателями делегированием их представителей. Это, в частности, выражается в выражении поддержки сопредседателям Минской Группы, поддержки усилиям президента России Дмитрия Медведева, и фактически, Евросоюз заинтересован в том, чтобы быть непосредственно вовлеченным в процесс разработки мирного договора.
— А можно ли исключать изменение формата Минской Группы в настоящее время. Такое невозможно?
— Считаю, что и в будущем это не будет возможным.
— Об углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли, об этом договоре, открытым текстом говорили уже Штефан Фюле и его представитель, которые заявили, что с Арменией стартуют эти переговоры. Можем ли мы их рассматривать сегодня в контексте российского проекта, наиболее интенсивно запущенного в оборот, который предлагает Владимир Путин, этого так называемого “Евразийского союза”, где предлагается постсоветским странам вовлечься, принимать участие. В прошлом году предварительное согласие на участие выразили Казахстан и Беларусь, ожидается, что и Армения должна ответить. В Армении есть политические деятели, которые уже открытым текстом говорят о том, что Армения должна принять участие в этом проекте. Вы также находите, что, в сущности, предложение Европейского Союза является альтернативой предложению России?
— Те люди, которые пропагандируют или открытым текстом заявляют, что будущее Армении связано с “Евразийским союзом”, а также те круги, которые непосредственно заинтересованы этой идеей, то, рассматривая пройденное ими прошлое и пройденную жизнь, увидим, что они экономически или своим капиталом связаны с Россией, или же вся их сознательная политическая карьера находится под влиянием российской номенклатуры. Их нельзя обвинять, поскольку в этом состоит многообразие, инакомыслие, не надо стремиться к тому, чтобы все придерживались одного мнения и приветствовали углубление сотрудничества с Европейским Союзом и отвергли идею “Евразийского союза”. Я склонен считать, что это – один из предвыборных тезисов Путина, та скрытая, замаскированная политика, направленная на ностальгию в отношении Советского союза. Это инструмент, который может быть направлен на восстановление идеи Советского союза, ведь были такие люди, которые в советские годы извлекли большие прибыли и ныне с ностальгией вспоминают эти годы, пытаются их вернуть вновь. Европейский Союз – это структура, действующая более 55 лет, с сформировавшейся культурой, традициями, совмещением инструментов, предложениями. Мы видим, какую помощь предоставил ЕС Армении: ежегодно 100 млн евро финансовой помощи, а также ряд грантовых программ.
— В отличие от России, ЕС ставит довольно серьезные условия взамен на углубленное сотрудничество, и предстоящие выборы Национального Собрания будут одним из тех предусловий, именно вот для начала переговоров по тому самому договору по углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли. Как Вы оцениваете в этот предвыборный период роль внешних игроков, и вообще, преувеличена ли роль в этих процессах?
— Отсутствие доказательств при фактическом анализе толкает сугубо на предположения. Я отметил, что ЕС и Россия в ведущейся борьбе за Южный Кавказ на непосредственную конфронтацию не пойдут. Это не в их интересах. Они попытаются оказать влияние на процесс изнутри Армении, и каждый попытается получить представленность ориентированных на них политических сил в процессе управления государством, здесь если проецировать на пророссийские и прозападные политические силы, то можно понять, как будут соперничать Россия и Запад посредством “мягкой силы”.
— РПА стала членом Европейской Народной партии. Можно ли сказать, что власть Армении, в лице РПА, хотя бы составит большинство?
— На уровне партии сказать можем, но в плане государственной политики – трудно утверждать однозначно, поскольку у нас есть компонента безопасности. Сказать однозначно, что нынешняя политическая власть идет к полной, стопроцентной прозападной политике, может, было бы неблагорзумно со стороны властей, поскольку мы не должны забывать, что окружены такими странами, с которыми у нас серьезные разногласия: с одной у нас закрытая граница, другая угрожает военными действиями и т.д.
