Собеседник Первого Информационного – директор программ России и Евразии Германского совета по внешней политике Александр Рар.
— Накануне Международная кризисная группа опубликовала свой очередной доклад по Нагорному Карабаху. В частности, в докладе выражается опасение по поводу возобновления войны в Нагорном Карабахе. Господин Рар, Вы видите такую опасность?
— Честно говоря, нет. Международное сообщество понимает всю серьезность положения. Осуществляются довольно продуктивные шаги в направлении сохранения существующего положения. Естественно, ни Западу, полагаю также ни России, сегодня не нужны столкновения на Кавказе, — вот почему я уверен в том, что ситуация находится под контролем. Ни ООН, ни ОБСЕ, ни тем более, Евросоюз еще не высказывали своего слова по вопросу Нагорного Карабаха, следовательно сейчас обращение к военным действиям не кажется вероятностным.
— В таком случае, что Вы скажете по поводу риторики конфликтующих сторон?
— Она понятна. Она всегда присутствует, коль скоро существует конфликт. Риторика имеет еще большое значение и для того, чтобы донести всю серьезность положения до собственного населения.
— Накануне сопредседатели МГ ОБСЕ впервые после саммита в Астане посетили регион. Чем была обусловлена столь длительная пауза, по-Вашему?
— Но они тем не мене приехали, не так ли? Это уже хорошо. Надо было подготовиться к визиту. Переговоры, независимо от их посещения, продолжались. Минская группа созывала совещания. Здесь вовлечено много участников. Международное сообщество не желает, чтобы после грузино-российской войны на Кавказе возникла третья большая война. Запад и международные структуры создают возможность для урегулирования. Другое дело, что конфликт пока не решается, поскольку пока неизвестно в каком направлении развивается этот процесс: в данный момент это выгодно многим.
— То есть, Вы считаете возможным применение дейтонского варианта?
— Подобных политических предпосылок я не вижу. Западные миротворческие силы могут войти в регион лишь с целью оказания давления на местное руководство, либо с некими иными политическими намерениями. Пока ничего из вышесказанного я не наблюдаю. Восток наверняка не будет защищать ни Армению, ни Азербайджан. Конфликт должен быть решен дипломатическим путем.
— Как Вы считаете, пойдет ли Евросоюз на подписание договора по поводу проекта Nabucco, не дожидаясь окончательного урегулирования нагорно-карабахского конфликта?
— Да, пойдет. В него вложено много ресурсов. Nabucco пройдет по границе Грузии. Обсуждался некий вариант, согласно которому, газопровод мог проходить по Армении, но поскольку не нормализованы армяно-турецкие отношения, Nabucco пройдет через Грузию. Этот энерго-путь весьма важен для Запада, является задачей номер один в энергетической политике Запада. Следовательно он наверняка будет реализован. Другой вопрос когда он будет построен. Запад сделает все возможное для того, чтобы на Кавказе не было конфликтов.
— А как будет обеспечиваться безопасность всей этой инфраструктуры?
— Думаю, пока рано говорить о международных войсках: за безопасность газопровода на своей территории будет отвечать каждая страна. Не исключаю возможности того, что в отдаленном будущем будет создана некая, подобная НАТО, организация для обеспечения безопасности таких газопроводов.
— Примерно месяц назад вопрос Нагорного Карабаха был изъят из списка приоритетных внешнеполитических задач России. Как Вы считаете, изменила ли Россия свое отношение к этому конфликту?
— Я не знаю, Россия никогда не переоценивала значение своей роли в решении конфликта. Никогда не защищала ни одну из сторон. Армения является стратегическим союзником России, а Азербайджан – экономическим партнером. Следовательно России необходимо вести очень хитрую политику, с тем, чтобы не потерять ни одного из партнеров. Это важно для России, поскольку таким образом она продолжает оставаться сильным игроком в регионе, хотя она потеряла эту возможность в Грузии.
— По Вашей оценке, России удается осуществлять такую политику?
— Пока она осуществляет ее с успехом. Россия сотрудничает с Азербайджаном, чем уравновешивает роль США в этой стране, что не менее важно.
— Вы считаете, что сохранение положения статус-кво выгодно России?
