Собеседник Первого Информационного – Тогрул Джуварлы, эксперт азербайджанского агентства “Туран”, политолог
— Господин Джуварлы, в настоящее время страны нашего региона находятся на разных геополитических полюсах: Армения является членом ОДКБ, Грузия стремится стать членам НАТО, Азербайджан же, работает с обеими сторонами. На ваш взгляд, до каких пор эта ситуация может продолжаться и, в случае изменения, в какую сторону пойдет?
— Вечно она, конечно, не может быть и я полагаю, что скорее всего Азербайджан будет ориентироваться в сторону НАТО, но это движение будет осторожным.Что касается разных ориентаций трёх Южнокавказских республик, то, если посмотреть на проблемы, которые они переживают и на то, как правительства этих стран понимают интересы этих собственных стран, то эта позиция представляется вполне логичной.
— Г-н Джуварлы, как вы оцениваете роль НАТО в сохранении безопасности на Кавказе?
— Когда начались августовские события 2008г в Грузии, то как раз возникла вероятность более активного включения НАТО в обеспечение безопасности, хотя бы одной из стран Южного Кавказа. Тогда российский представитель НАТО с гордостью заявил, что эту конфликтогенную ситуацию удалось снять не без усилий российской дипломатии. Ещё раз подчеркну, что НАТО в последнее время редко ставит перед собой чисто военные задачи, а более всего стремится к демократическим преобразования самих обществ. В конце концов, это фундаментальное условие НАТО.
— Известно, что Россия болезненно принимает любую деятельность НАТО в постсоветских странах, даже на уровне двусторонних отношений. Представляется, что цель перезагрузки, о которой говорил Обама, в том, чтобы убедить Россию, что НАТО не представляет для нее угрозы. Как вы думаете, такая политика может быть успешной и как она повлияет на наш регион?
— Политика делается методом проб и ошибок. Я хорошо помню, как российский политолог Софрончук сказал на конференции в Баку, что, если Запад может выстраивать горизонтали геополитического сотрудничества, то почему Россия не может строить встречные вертикали. Это особенно хорошо заметно на таких внешнеполитических проблемах, как строительство российского газопровода Южный поток или на жарких дискуссиях вокруг транскаспийского газопровода.В этом смысле, как это ни грустно, полная стабильность на Южном Кавказе может быть результатом либо широкой сделки между ведущими геополитическими игроками, либо ценой огромных усилий самых народов и их политических элит. Думаю, второе очень трудно.
— Ходят слухи, что газопровод, который проведен в Армению из России и проходит через Грузию, теперь очень интересует Азербайджану. Грузинская сторона утверждает, что они это не допустят. Как вы думаете, может Азербайджан купить этот газопровод?
— Грузия стала в отношении инвестиций открытой и готова продавать многие объекты, пополняющие казну. Азербайджан, располагающий пока всеми большими финансовыми возможностями, готов скупать объекты за пределами страны. ГНКАР активен сегодня не только здесь на Южном Кавказе, но и во многих уголках мира. Но конечно здесь читается и определённый политический подтекст.Собственно говоря, Азербайджан и не очень скрывает, что экономический фактор является одной из форм подтолкнуть Армению к активизации переговорного процесса по мирному урегулированию. Да и любой крупный эжкономический проект непременно обрастает каким-то политическими элементами.Что касается обещаний Грузии, то мы о них не знаем и вообще в условиях открытой экономики трудно проследить политический контекст каких-то соглашений.
— Господин Джуварлы, а как Вы оцениваете последний визит сопредседателей Минской группы ОБСЕ в регион и их объявление, где они подчеркивают что настало время для решительных действий? На Ваш взгляд, что это значит, что сопредседатели имели в виду, говоря о решительных действиях?
— Честно говоря, он был какой-то унылый, чувствовалось, что переговорный процесс терпит кризис и из этой ситуации надо как-то выбираться. Хот бы призывами к решительным действиям, которые вряд ли кому-либо ясны, но кризис в переговорном процессе очевиден. Политики и экономика сегодня настолько срослись, что время от времени политологи и СМИ пытаются нащупать формулы обмена, когда, скажем, нереализация какого-то экономического проекта – рассматривается как политическая мера.
— Последнее время международные эксперты часто говорят о военном решении карабахского конфликта. Как вы оцениваете в ближайшем будущем вероятность войны?
— По этому вопросу недавно весьма пространно высказалась международная кризисная группа, достаточно высоко оценив вероятность войны, правда подчеркнув, что «случайной войны» не будет. Конечно, эта угроза остаётся и мне кажется, что основная проблема здесь — вопрос захваченныхз территорий вокруг Нагорного Карабаха. Любая жёсткая позиция увеличивает вероятность военного решения, безусловно, катастрфичного для всего Южного Кавказа. Но, чтобы этого не было, нужно шаг за шагом укреплять минимальные меры доверия, а не требовать от правительств конфликтующих сторон, давать чуть ли не пионерские обещания о неприменении силы.Когда я говорю о вселения доверия, имею в виду прекращение терминологических игр вроде » совобождённых территорий». Уже и понятие зоны безопасности вокруг Нагорного Карбаха воспринималось в своё время довольно остро в Азербайджане, а уже слово освобождённые территории звучит просто вызывающе. Точно также мне непонятно, как при таком размахе переговорного процесса, когда временами делают заявление даже главы государств-участниц Минского процесса, никак не удаётся договориться об отводе снайперов на линии фронта. Это же гибнут люди и это никогда не кончится.
