Сегодня, накануне митинга оппозиции 28-го апреля, Серж Саргсян, отвечая на вопросы журналистов, обратился к внутриполитическим вопросам и сделал очередной реверанс оппозиции. Выступление Сержа Саргсяна – чрезвычайно толерантное в плане оценок действий оппозиции, а также общей политической ситуации и ее перспектив. Очевидно, что Саргсян перед 28-ым апреля пытается адресовать оппозиции мессидж с намеком о желательности сохранить акценты текущего процесса. И надо заметить, что в содержательном плане, его мессидж довольно-таки красноречив.
Серж Саргсян намекает также о возможности скорейшего освобождения политзаключенных, чему свидетельством его слова о том, что власть готова на шаги, ведущие к разрядке и в этом смысле он попросил министра юстиции представить предложения. С одной стороны, выступление довольно многообещающее и толерантное, если не сказать – чрезвычайно. Но с другой стороны, конечно, сохраняется то опасение, что все это – всего лишь может ограничиться пропагандистскими проявлениями, благодаря которым власть пытается сдержать оппозицию, тем самым увеличить число разочаровавшихся в Конгрессе, более того, достигнуть этого подчеркнутой толерантной риторикой, тем самым расширяя основания для разговоров о том, что есть тенденции к сговору между оппозицией и властями.
Дело в том, что для широких слоев общества трудно поверить в то, что власти могут вот так, вдруг, стать терпимыми, идти навстречу оппозиции. И в этом смысле понятны сомнения о договоренностях и сделке. Но с другой стороны, однако, нельзя пренебрегать тем, что митинги оппозиции, начавшиеся с новой силой с 18-го февраля, достигли беспрецедентных за прошедшие три года масштабов. Беспрецедентно также социально-экономическое состояние страны, уровень недовольства населения. И в этих условиях властям уже ничего не остается делать, как идти на диалог с обществом. И естественно, что она пойдет на это с силой, за которой в данный момент стоит наибольший сегмент общества. Таким образом, если мы признаем, что ситуация в стране просто катастрофически тяжелая, то нужно считать логичным, что эта тяжесть может заставить власть найти точки взаимодействия с обществом.
Совершенно другой вопрос: а каковы истинные намерения властей?
Конечно, никто не даст гарантий того, что власть действительно и всей своей сущностью стала такой толерантной. В реальности же, власть стала такой ввиду насущной необходимости, побуждаемая этой необходимостью, поскольку и беспрецедентная внутриполитическая ситуация, и внешние, геополитические вызовы и процессы – делают невозможным применение силы властями, хотя бы на данный момент.
Однако, именно в данном контексте важно обществу внушить веру в собственные силы, в собственное влияние. Если бы власть не увидела бы за оппозицией общества, то у нее не было бы никаких мотивов даже чтобы соблазнять оппозицию.
Следовательно, общество не должно, конечно, беспочвенно воодушевляться. Но и, тем более, не должно неуместно разочаровываться. Общество должно понять, что именно оно сейчас вкушает плоды своей активности. Тем самым, необходимо продолжать эту активность, чтобы сбор урожая осуществить до конца.
