Пожалуй, нет никого сомнения, что система власти ничего не понимает из всего того, что в настоящее время творится во внутриполитической сфере. Вряд ли Серж Саргсян объясняет депутатам то, что он делает, в какой игре он находится с оппозицией, по какой логике освобождает политзаключенных, или объявляет о новом размахе раскрытия первомартовских событий. Сержу Саргсяну, пожалуй, не до этого и, более того, он, вероятно, знает лучше всех, что бессмысленно объяснять что-то системе, так как их беспокоит лишь одно – неприкасаемость их имущества и позиции.
В этих обстоятельствах наиболее вероятно то, что Серж Саргсян им просто скажет: «Я делаю то, что вы хотите, а то, как я это делаю, уже не ваше дело». Между Саргсяном и системой, наверно, были именно такие контакты, в противном случае нынешний политический процесс должен был вызвать панику, скажем, у всей Республиканской партии, различных внутривластных групп и кланов вокруг партии, криминальных группировок и авторитетов. Ведь текущий процесс Армении, в случае логического продолжения или конца, приведет к тому, что вся система развалится. Это сделает или оппозиция, или Серж Саргсян. По большому счету, не важно кто это сделал, важнее результат. Следовательно, система власти, кажется, никак не верит, что процесс будет иметь логическое продолжение. Или же система власти, как таковой, просто не существует.
И здесь, по сути, может быть весьма деликатная ситуация. Период президентства Сержа Саргсяна, по сути, выделялся внутривластными противоречиями, чего не было, скажем, во время Роберта Кочаряна. Эти противоречия, в основном, приписывались тому обстоятельству, что существует возможность перехода власти от Кочаряна к Саргсяну, и во время этого перехода могут возникнуть столкновения интересов до тех пор, пока система адаптируется к новому президенту и новым правилам. Однако прошло три года, а внутривластная однородность так и не сформируется де-факто. И вполне возможно, что Серж Саргсян обеспечивал этот «организованный хаос» во внутривластной системе, исходя отнюдь не из бессилия, а просто из стратегических расчетов.
В чем же дело? Серж Саргсян, придя к власти в крайне напряженной ситуации, и, по сути, оказавшись под перекрестными давлениями Запада, четко понял, что в 2008 году власть позволила то, что сделало невозможным возвращение к так называемой довыборной ситуации и рано или поздно будет необходимо формировать качественно новый статус-кво.
Он, конечно, прекрасно понимал, что это подразумевает серьезные нарушения системных интересов, что, безусловно, было бы довольно опасно и рискованно в случае однородности власти. Именно поэтому со стратегической точки зрения Сержу Саргсяну было необходимо система, полная внутривластными противоречиями, которая в вопросе решения неизбежной проблемы формирования качественно нового статус-кво значительно уменьшила бы возможность системного сопротивления в отношении этой системы, исходя из ситуации столкновения текущих интересов.
