Собеседник Первого Информационного – Арам Саргсян, лидер партии “Республика”.
— Господин Саргсян, хотя международное сообщество ожидало перелома от трехсторонней казанской встречи, тем не менее, она прошла безрезультатно. Что можно ожидать в процессе карабахского урегулирования после казанских переговоров?
— Подготовительная работа встречи была гораздо более красноречивой, чем сама встреча. Я бы выразился поосторожнее в вопросе оценки. Я считаю, что Казанская встреча еще раз подтвердила неконструктивную, неприемлемую позицию Азербайджана, что выгодно для нас. Я не восхваляю внешнюю политику властей Армении. Просто Алиев своим поведением, своей манерой, своими заявлениями до Казанской встречи ведет себя так, что на его фоне Серж Саргсян кажется демократичным. Человек, который проиграл войну и заявляет, что не собирается предложить что-то взамен на то, что принадлежит ему, ставит себя в смешное положение. Эти его заявления непонятны не только для нас, но и для международного сообщества. Что же касается того факта, что бюджет Азербайджана в десять раз превышает бюджет Армении, должен сказать, что когда Советский Союз вошел в Афганистан, бюджет Советского Союза в сто раз превышал бюджет Афганистана. Но все равно проиграл. То же самое произошло в случае США и Вьетнама. Более того, в 1992-1994гг также бюджет Азербайджана в два-три превышал бюджет Армении. Отец Ильхама Алиева не был похож на него, он не был так заносчив, но отдал пять районов, так что, не эти подходы обеспечивают победу. Конечно, армянская сторона должна сделать выводы, но не должна полагаться лишь на неконструктивную позицию Азербайджана, так как Азербайджан этой своей неконструктивностью постоянно будет извлекать дополнительные уступки и, в конце концов, скажет “да”. И главный вывод, который должна сделать армянская сторона, это то, что же должны сделать мы, чтобы на следующей встрече, которая, предположим, состоится в Лондоне, или Нью-Йорке, глава переговоров армянской стороны заявил, что эта версия нам по душе, а не наоборот, мол, нам не по душе, но мы говорим “да”.
— По Вашему мнению, какие шаги должна предпринять Армения в этом направлении?
— Вы знаете, на мой взгляд, в 21-го веке действуют другие механизмы решения проблем, кроме войны. Война отклоняется, и военной силой или богатством мир не устанавливается. Невозможно, чтобы от какой-либо демократичной страны отделили часть и отдали недемократичной стране… От Америки никогда не отделят часть и не отдадут Венесуэле: мир не поймет этого, люди, живущие там тоже не согласятся. От богатой страны никогда не отделят часть и не отдадут бедной стране, где есть серьезные проблемы жизненного уровня и проживания. Мы должны быть более демократичными, чем Азербайджан, и должны быть более зажиточными, чем Азербайджан. Конкуренция переместила мир из поля войны в это поле. Мы должны устранить эти вызовы. Мы должны попытаться победить в контексте вызовов. Но мы не должны сделать это на уровне слова, так, как делал это президент Армении из трибуны ПАСЕ, когда заявлял о “генетической несовместимости”, когда раздались призывы о том, чтобы “сто лет жить закрытыми границами”, как будто он тогда продавал ладан и свечки в церкви. Ведь именно он был главой избирательного штаба, ведь именно он был кандидатом в президенты в 2008 году, ведь именно во время его правления появились политзаключенные, он ведь мог решить эти проблемы быстрее? Говорить такие вещи, смотреть в глаза народу – имеет право лишь тот молодой политический деятель, который только что вошел в политическое поле, оценил ситуацию страны, ничего, ни от кого не скрывает и открыто выставляет свои оценки как перед миром, так и перед народом. Я, например, заявил, что я против закрытых границ, что в вопрос Карабаха я сторонник компромиссного решения, это они пришли к единой с нами точке зрения. Но, к сожалению, пришли исключительно с точки зрения слова, и если поняли, что это приемлемо для мира, должны понять, что ключ победы тоже там. И если хотят последующих переговоров, которые состоятся в любой стране, если хотят, чтобы они имели более безопасные позиции, именно сегодня должны начать процесс формирования законной власти и внеочередных выборов. Это единственный выход, у нас нет другого ресурса, как для благосостояния Армении, так и для решения карабахской проблемы. В противном случае, получается так, что значительная часть армянского народа подходит ко мне и с сожалением спрашивает, почему карабахская проблема опять не решилась, независимо от того, что он считает плохим это решение. То есть, он, решением этой проблемы, даже этой ценой желают, чтобы власть поменялась. Наши власти должны сделать серьезные выводы из этого, до какого состояния довели страну, что люди даже этой ценой хотят смены власти.
— Российские СМИ, в частности газета Коммерсант написала, что “Медведев обиделся, и следующие переговоры могут пройти без его посредничества”. Господин Саргсян, возможно ли, чтобы после казанских переговоров переговорный процесс карабахского урегулирования переместился в другой формат и давления в отношении сторон более усилилось?
— Я считаю российские власти амбициозными, и эти встречи они организовывают для удовлетворения своих амбиций, и исключаю тот факт, что они самовольно откажутся от организаций таких встреч. Я не исключаю то, что им однозначно на руку, чтобы эти встречи были безрезультатными, но чтобы не было и войны, потому что в этом случае они решают эти проблемы. С этой точки зрения я понимаю подход Ирана, который будучи страной с серьезным потенциалом, знает, что для решения проблемы необходимо разместить миротворцев, и это им не совсем на руку, и нельзя не учитывать фактор этой страны. Я вижу, что двум этим странам гораздо выгоднее сохранить имеющийся порядок вещей, чем что-либо изменить. А нам – армянской стороне – это выгодно? Что мы получим от этого? Если им выгодно, и они хотят решить вопрос через нас, что они нам предлагают? Я всегда считал, что пока этот вопрос решается под “крышей” России, я не рассчитываю на реальный прогресс.
Изменится ли формат процесса, или нет, привлекут ли других игроков, или нет, усилятся ли давления, или нет – это вопросы, ответы на которые могут дать только переговорщики, которые знают каждую тонкость, и независимо от того, насколько я воспринимаю переговорщиков – Сержа Саргсяна, Эдварда Налбандяна, я сейчас не скажу то, что помешает установить нашу планку в будущих переговорах. Например, я был удивлен заявлением Осканяна, когда он сказал, что “мы опустили эту планку до предела…”. И это он сказал перед переговорами. Будучи министром ИД на протяжении многих лет – непосредственным участником переговоров – до переговоров говорит такие вещи… Я разделяю мнение тех людей, которые говорят, «ни один миллиметр земли», потому что до переговоров они поднимают планку, в отличие от Вардана Осканяна. На мой взгляд, в опускании планки Серж Саргсян виноват настолько, насколько Вардан Осканян, потому что, когда Осканян был министр иностранных дел, у Сержа Саргсяна было больше влияния, чем у Осканяна. Я тоже присутствовал на заседаниях Совета Безопасности, и видел, чья речь более влиятельна. В этом смысле, у Осканяна меньше ответственности, чем у Саргсяна.
