Дорогие соотечественники!
Поскольку мы уже несколько месяцев участвуем в конкретном политическом процессе, я без всякого вступления сразу остановлюсь на двух вопросах, один из которых относится к раскрытию убийств в ходе событий 1 Марта, а второй – к перспективе диалога между Армянским Национальным Конгрессом и властью. Естественно, я планировал обратиться также и к теме казанской встречи президентов России, Армении и Азербайджана, однако, поскольку, подробности этой встречи, по моим впечатлениям, содержатся в тайне, то я пока воздержусь от каких-либо комментариев. Ограничусь пока лишь напоминанием, что позиция Конгресса, по любой программе Карабахского урегулирования, зависит исключительно от того, насколько она будет приемлема для народа и власти Карабаха. А теперь я перейду к самой сути своего выступления.
* * *
Теперь, считая окончательно решенными вопросы, связанные с политзаключенными и Площадью Свободы, мы сосредоточим свое внимание на раскрытии первомартовских преступлений. Хотя и правоохранительные органы, казалось бы, самозабвенно взялись за исполнение распоряжения Сержа Саргсяна (20.04.2011), но создается впечатление, что мы вновь становимся свидетелями очередного фиглярства типа никояновского. Одной из причин, пожалуй, является неопределенность данного распоряжения, поскольку оно лишь предусматривает “импульс и подчеркнутую активность в вопросе раскрытия событий 1-го Марта”. Между тем, проблема заключается в том, что общественность Армении и международное сообщество четко требуют раскрытия не событий 1-го Марта, а конкретных десяти убийств, со всеми вытекающими из этого юридическими последствиями, в первую очередь, осуществлением запоздавшего правосудия над всеми ответственными за данные преступления лицами.
Наряду с многочисленными международными документами, это требование подробнейшим образом сформулировано, в частности, в докладах содокладчиков ПАСЕ по Армении Джона Прескотта и Акселя Фишера от 14-го апреля с.г. и комиссара СЕ по правам человека Томаса Хаммарберга от 9-го мая с.г. А это означает, что до тех пор, пока это требование выполнено не будет, международное сообщество, также, как и общественность Армении, считать тему 1-го Марта закрытой не будет. Кстати, в упомянутых докладах существует ряд ценных замечаний и предложений, которые могут способствовать раскрытию убийств и выявлению личности виновных. Более того, они даже содержат в себе ключ к раскрытию убийств, который является ничем иным, как выявлением системы, регулировавшей действия полиции в ходе событий 1 Марта, что в свою очередь позволит выявить всю цепь приказов по применению огнестрельного оружия и спецсредств, и, следовательно, выявить личности, которые несут ответственность за смертные случаи непосредственно. Еще одна причина искажения вопроса заключается в том, что расследование первомартовских событий поручено тому самому органу – Специальной следственной службе РА, который на протяжении трех лет непрерывно занимался откровенным сокрытием преступления, вплоть до старательных попыток свалить вину на оппозицию.
Бросая в тюрьмы по сфабрикованным делам сотни представителей оппозиции, следственной службе так и не удалось предъявить против них ни одного обвинения в ношении оружия, использовании огнестрельного оружия, использовании гранат, поджоге машин, либо ограблении магазинов, и, в конце концов, следственная служба была вынуждена отказаться также от предварительно приписываемого оппозиции обвинения в попытке узурпировать власть, которое служило основанием для оправдания применения властями силы и являлось официальной версией событий. Примечательно, что связь оппозиции с поджогами машин, ограблениями магазинов и с самими убийствами, по сути, недавно исключил не кто иной, как сам Роберт Кочарян, заявив, или точнее – признавшись буквально в следующем: “Совершенно очевидно, что все смертельные случаи были зафиксированы на значительном расстоянии от места проведения митинга — именно там, где поджигали машины и грабили магазины” (“Медиамакс” 10.05.2011).
Таким образом, не преминув отметить о гениальной и, с точки зрения формальной логики, безукоризненной мысли председателя Общественного совета, согласно которой “если бы не было митинга, то и люди бы не были расстреляны”, вместе с тем, следует окончательно констатировать, что все попытки связать массовые беспорядки и убийства с действиями оппозиции абсолютно провалились и обратились в пыль, что, в свою очередь, означает, что исполнителей и организаторов этих преступлений следствие было обязано — коль им не удалось сделать это до сих пор – то, хотя бы уж сейчас искать совершенно в другом месте. Для этого, как уже было отмечено, прежде всего, необходимо выявить и рассмотреть всю систему, всю цепь приказов, регулировавших действия полиции, и стало быть, восстановить всю цепь государственных мероприятий и официальных заявлений, повлекших за собой первомартовское преступление, главными звеньями которой являются:
– заявление Роберта Кочаряна от 23-го февраля 2008 года, в котором последний квалифицировал акции протеста оппозиции как “попытку незаконного захвата власти”, и заявил о своем намерении применить силу в отношении демонстрантов;
– приказ министра обороны РА от 23-го февраля о формировании незаконного органа военного управления и концентрации армейских подразделений в городе Ереване;
– уголовное дело номер 58200608, которое было возбуждено 24-го февраля старшим следователем следственного управления ССС “по факту попытки захвата государственной власти со стороны Левона Тер-Петросяна и группы лиц”;
– заявление Роберта Кочаряна, которое было озвучено 29-го февраля в ходе встречи со студентами ЕГУ, согласно которому, “у правоохранительных органов есть достаточно сил и возможностей для обеспечения конституционного порядка, и стоящие у трибуны проведут долгие годы в тюрьмах”;
– насильственное действие, осуществленное полицией ранним утром 1-го марта на площади Свободы, которое стало причиной спонтанного митинга, образовавшегося спустя несколько часов на территории возле памятника Мясникяну, и предоставившего арену для необузданных действий провокаторов от власти;
– предоставление 1-го марта из одного склада МО однотипной одежды для специально выделенных по приказу властей 950 провокаторов, дабы они отличались от демонстрантов;
– и, наконец, использование армейских подразделений для подавления протеста днем 1-го марта, за несколько часов до объявления чрезвычайного положения.
Вот, пожалуй, и вся та злополучная цепь публичных угроз и тайных мероприятий властей, методичное использование которых, и привело, согласно предварительно запланированной программе, к адской бойне 1-го марта, цель которой заключалось в том, чтобы раз и навсегда запугать народ и сломить его дух и волю к борьбе, с тем, чтобы увековечить существование бандократии и продолжить безжалостный грабеж страны. Следовательно, если следственная служба действительно стремится к раскрытию убийств, то она обязана детально, эпизод за эпизодом изучить каждое звено этой цепи, после чего выявление личности авторов данного преступления станет простой задачей. До тех пор, пока не раскрыты эти убийства, пока семьи погибших не получили достаточной материальной компенсации, и преступники не встали перед судом, говорить о восстановлении доверия общества к правосудию и создании атмосферы общенациональной солидарности бессмысленно,- и это то обстоятельство, о котором в своих вышеупомянутых докладах сочли необходимым подчеркнуть также Прескотт, Фишер и Хаммарберг. Добавим, однако, что раскрытие первомартовских убийств и судебное преследование в отношении лиц их совершивших, является не только, либо даже – не столько задачей правосудия, сколько политической задачей, в целях абсолютного исключения повторения подобного преступления. В обратном случае, мы никоим образом не застрахованы от вероятности в будущем вновь пережить аналогичную трагедию или национальный позор.
* * *
Наиболее важным событием внутриполитической жизни Армении, несомненно, является обсуждение вопроса возможного диалога между Конгрессом и властью. Как вам известно, 17 июня сего года Серж Саргсян затронул этот вопрос в пространном заявлении. Не желая тщательно анализировать это заявление, я всего лишь хочу сделать несколько наблюдений чисто фактического характера. В начале заявления Саргсян утверждает: “О диалоге мы говорили постоянно, и впредь также не поленимся вновь и вновь напоминать то же самое. После президентских выборов 2008-го года в первом же моем публичном выступлении был обращенный ко всем политическим силам и общественным объединениям призыв к сотрудничеству. Таким оставался стиль действий властей в течение всего последующего периода”. Я не знаю, каким образом власть сотрудничала и вела диалог с силами, в свое время названными ею как “клиент”, “барабан” и “идиот”, но с Общенародным движением или Армянским Национальным Конгрессом более трех лет, он говорил исключительно на языке геббельсовской пропаганды, расстрела, тюрем, полицейского и налогового террора. Саргсян также добавил: “Инициатива диалога с Армянским Национальным Конгрессом – также наша. Мы начали этот процесс, и это… просто является результатом нашей глубоко осознанной убежденности”. Не оспариваю, лишь задаю вопрос: если это действительно так, то почему с подобной инициативой вы не выступили три года назад, два года назад, или даже год назад, а лишь только после того, как Конгресс представил три минимальных условия, необходимых для диалога и установил конкретные сроки их выполнения. Разве не ясно, что власть не собиралась начать диалог с Конгрессом, и с самого начала поставила перед собой совершенно другую задачу – раздавить, уничтожить, искоренить эту мощную политическую силу, угрожающую ее существованию или спокойной жизни, и только после провала всех попыток в этом направлении, она была вынуждена уступить? Это между прочим, так, для констатирования исторической правды. А теперь, по сути.
Хотел бы обратить ваше внимание на еще одну характерную мысль Сержа Саргсяна: “Я позитивно оцениваю, — пишет он, — нашу работу последних месяцев с Армянским Национальным Конгрессом и надеюсь, что есть обоюдное понимание того, что начатый процесс нужно совместными усилиями сохранять и вести вперед. Разрушить созданное – проще всего; политическая зрелость проявляется в способности добавлять к созданному”. С одной стороны, кончено, похвально, что Серж Саргсян осознает важность процесса, но, с другой стороны вызывает сомнение возбуждение чисто протокольных проблем, что само по себе содержит в себе опасность срыва процесса. Я признаюсь, что, несмотря на все мои усилия, моя академическая подготовка не позволяет мне понять, например, предложение: “попытки превратить диалог в переговоры, просто неприемлемы”. По моему скромному мнению, эти слова являются почти синонимами, и если требуется отличить их друг от друга, то, возможно, наилучшее объяснение заключается в следующем: диалог – содержание явления, а переговоры – его форма. Но проблема не в этом, а в том, что, подчеркивая важность процесса, Серж Саргсян, тем не менее, по каким-то причинам пока не может определиться в вопросе диалога, или, формата переговоров. Я уверен, однако, что это всего лишь временная неопределенность, обусловленная непривычностью ситуации или непонятливостью окружения, что в ближайшем будущем будет преодолен. Мы не просители, чтобы поднимать вопросы перед различными чиновниками. Такого диалога не существует, так как любой диалог подразумевает равенство между сторонами. Следовательно, сколько бы власть не упорствовала, тем не менее, в конце концов, заговорит с нами должным образом, то есть на уровне делегации.
Не считаю лишним в связи с проблемой напомнить вам мое следующее краткое заявление: “Диалог нужен не столько Конгрессу, сколько власти. В случае, если диалог не состоится, то Конгресс ничего не потеряет, и даже выиграет с политической точки зрения. Потеряет, в первую очередь, власть. А по большому счету – мы все, то есть страна и народ” (“Айкакан Жаманак”, 10.06.2011). Считаю, что нет нужды в обосновании сказанного, ибо об этом я подробно говорил на митинге 31-го мая. Проблема не в столкновении амбиций и узкопартийных интересов Армянского Национального Конгресса или власти, а в преодолении глубокого внутриполитического кризиса и противостоянии сверхопасным вызовам, вставшим перед страной, единственным способом для которого, за неимением других выходов, является институционализированный диалог. Диалог – да, но не вокруг второстепенных, а в первую очередь главных вопросов, важнейшим среди которых является проведение внеочередных выборов и восстановление конституционного строя. Мы многократно заявляли, что наша цель не в обязательном достижении власти, а в формировании легитимной власти посредством законных выборов. Если в результате справедливых выборов победит какая-либо другая политическая сила, в том числе и нынешняя власть, мы первыми поздравим ее. С точки зрения принципа, для Конгресса и лично для меня это будет, наверное, куда большей победой, чем восседать в креслах власти.
В последнее время представители власти как попугаи налево-направо повторяют, что будто в Армении нет оснований для проведения внеочередных выборов. То есть, сфальсифицированные президентские выборы 2008-го года – не основание, бойня 1-го Марта – не основание, заточение сотен политических деятелей – не основание, не являются основанием также нулевой рейтинг Национального Собрания, глубочайший социально-экономический кризис, всеобъемлющая коррупция, достигшая катастрофических масштабов эмиграция, сумасшедший рост цен, усложнение Карабахской проблемы и так далее. Какое еще основание нужно для внеочередных выборов и смены власти, когда в цивилизованных странах они происходят вследствие еще более второстепенных причин в сравнении с перечисленными? Вследствие вызванного последним мировым экономическим кризисом социального недовольства в семи европейских странах посредством внеочередных выборов сменились правительства. Это и есть единственный цивилизованный механизм ослабления внутриполитической напряженности, поскольку проявление недоверия в отношении власти должна обязательно иметь правовой выход. Иначе везде произошло бы то же, что происходит в арабских странах, и в связи с чем очень метко выразился Никол Пашинян: “Господа власть предержащие, – пишет он, — если, например, спросите у бывшего президента Египта Хосни Мубарака или бывшего президента Туниса Бен Али, то будьте уверены, они вам посоветуют однозначно цепляться за предложение оппозиции. Бен Али и Мубарак с сожалением будут констатировать, что они либо не имели возможности уйти из власти посредством диалога, либо не воспользовались этим” (“Айкакан Жаманак”, 21.06.2011).
В демократических странах, как уже было отмечено, внеочередные выборы суть обычные процедуры разрешения внутриполитических кризисов или ослабления социальной напряженности, а с точки зрения циников – средство для выпускания пара. В то время как наши власти боятся этого как, скажем, чумы. И это естественно, поскольку диктатуры вообще, если бы у них была возможность, ни внеочередных, ни очередных выборов не проводили бы. Однако, к счастью, не все подвластно их воле, и приходит момент, как, например, это произошло в арабских странах, когда диктатуры вынуждены идти на внеочередные выборы. Ныне Армения пребывает в таком состоянии.
Следовательно, сколько бы наши власть предержащие не упорствовали и не пытались бы тянуть время, все равно, они рано или поздно встанут перед лицом принуждения в проведении внеочередных выборов. Правящий режим до настоящего времени дважды упускал шанс оздоровления внутриполитической атмосферы, улучшения социально-экономической обстановки и укрепления собственных позиций в процессе Карабахского урегулирования: один – 9-го апреля 2008-го года, в день инаугурации Сержа Саргсяна, другой – 3-го марта 2009-го года, в момент символизирующего пик экономического кризиса стремительного падения курса драма. Упустить еще и нынешний шанс – это значит исчерпать последнюю надежду созидания достойного будущего нашей страны.
Пожелаем, однако, что здравый смысл, хотя бы на этот раз, не изменит главарям режима, и в предстоящие один-два месяца они окончательно сориентируются в вопросе проведения внеочередных выборов. В обратном случае, названный разумным срок в сентябре будет считаться законченным, и в нашей повестке останется только одно требование, как то – безоговорочная отставка Сержа Саргсяна и правящей коалиции.
Стенограмма предоставлена пресс-службой Армянского Национального Конгресса, переведена Русской редакцией Первого Информационого
