В своем интервью российскому изданию “Маркер” бизнесмен Борис Березовский, ныне проживающий в Лондоне, рассказал, как он отреагировал на падение Юрия Лужкова и поделился мыслями о политическом будущем экс-мэра Москвы. Приводим текст интервью из “Маркера”:
“— Юрий Лужков на днях заявил, что хочет создать собственное демократическое движение. Как считаете, получится?
— Я никогда не считал Лужкова политиком. Ведь политику необходимы два качества: ясное искреннее понимание цели и воля для реализации этой цели. Цель Лужков понимал. Он эдакий великодержавный государственник — он так понимает современную Россию, как ее понимали лет сто тому назад. Но что касается воли — она у него совершенно отсутствует.
Я ведь помню, как в 1999 г. он с товарищем Примаковым слился. Я хорошо помню, как этот тандем инвалидов социалистического труда — я имею в виду Лужкова и Примакова — никак не мог устоять перед отличником капиталистического труда Доренко. И для того чтобы стать политиком, надо набраться этой воли, а не просто демократической риторики, которой Лужков сейчас занялся.
Ведь при этом естественно возникает вопрос: «А где вы были, товарищ Лужков, перед тем как вам показали на дверь?» Кстати, этот вопрос не задают ему даже хорошие журналисты. И вообще, это блеяние насчет 31-го числа — дескать, не он решает, можно ли собраться людям на Триумфальной площади, — очень жалко выглядит, это раскрывает его лицемерие.
— То есть поддержки из-за границы ему не видать?
— Я православный человек, поэтому прощение для меня — естественное действие. Так что если я пойму, что он искренен в своих действиях, а не лицемерит, как обычно, я безусловно его поддержу. Но, с моей точки зрения, он уже сложившейся персонаж — лживый, лицемерный, жадный, — и я считаю, что такое преображение невозможно.
— А что он должен сделать, чтобы вы поверили? Эмигрировать в Англию?
— Ну почему? Наоборот, если он 31-го числа на Триумфальную площадь выйдет, я и поверю. Кстати, этим самым Лужков докажет, что не он запрещал прошлые акции. Вот выйдет 31-го числа на улицу, и тогда поймем: да, Юрий Михайлович не лицемерит, он изменился. И тогда я прямо так и скажу — молодец.
— А вы, кстати, 31-го числа выйдете на площадь в Лондоне, как тогда, сЧичваркиным?
— Не знаю, все зависит от того, буду ли я в Лондоне. Прошлая акция мне понравилась, понравилась главным — абсолютной самодеятельностью. Никто ничего не организовывал, совсем ничего. Мне никто не звонил, никто не уговаривал. Я вот решил прийти — пришел, увидел, пообщался с другими людьми. Раз там не дают — значит, здесь будем собираться.
— А чего тогда Лужков хочет добиться своими демократическими высказываниями? Может, это элемент торговли с Кремлем?
— Юрий Михайлович просто потерял ориентацию. Все-таки 18 лет у власти, и имея абсолютно ложную политическую доктрину, и не имея воли, обслуживая правящий клан, в который он не входил… Ему просто дали на откуп этот кусок России, он имеет просто другой приоритет: накопление и сохранение. И к этому его, безусловно, подталкивает и жена.
— То есть этим он как-то пытается обезопасить бизнес своей жены?
— Безусловно. Лужков является самым крупным активом бизнеса Батуриной. Очевидно, что капитализация всего, что есть у Батуриной, напрямую зависит от того, есть ли в ее активе Юрий Михайлович.
— И вот Юрия Михайловича нет. Что дальше?
— Да, теперь Лужкова нет, поэтому капитализация будет рушиться.
— Вы хотите сказать, что возможна месть со стороны Кремля?
— Я думаю, что не просто возможна, она неизбежна. Вы поймите: там сидят мстительные маленькие жадные человечки. Я все это на себе проверил. Конечно, будут мстить, конечно, будут пытаться переделить в свою пользу батуринское состояние. Ничего нового в этом нет — достаточно взять пример Ходорковского, Чичваркина, мой пример, наконец. Ну, возможно, при этом кто-нибудь решит использовать его в своих целях.
— И тогда он тоже эмигрирует в Австрию или Англию…
— А я вообще считаю, что у него нет вариантов, [кроме] как в конечном счете эмигрировать в Англию. Потому что это единственная страна в мире, где, как оказалось, судебная система реально отделена от государства. В других странах — и европейских, и США, как я убедился, — в угоду политическим интересам могут поступаться фундаментальными основами существования государства.
Здесь — если ты прав и у тебя есть средства, чтобы нанять профессиональных адвокатов, на 99% ты защищен. Тут — самые маленькие риски быть экстрадированным. Я знаю: Лужков, он в раздумьях, куда податься, но даже Австрия не в состоянии его защитить, если что. Нет более совершенной системы правосудия, чем в Англии. Вот в России говорят: вы боитесь на улицу выходить — так мы дадим права полицейским вламываться в ваше жилище. Здесь такое невозможно.
— Наверное, со стороны и дела в России видятся под другим углом.
— Я очень люблю Россию, я здесь вырос, я никогда не думал, что придется быть в эмиграции, мне тяжело было уезжать. Но, действительно, отсюда на многое смотришь другими глазами. Дикая же страна. Возьмем несчастного Церетели. Да, мне лично не нравится его искусство. Но разве в России нет важнее темы, чем обсуждать, переносить Петра или не переносить? Вот уберем Петра — и все будет абсолютно по люксу. И на полном серьезе все эту тему обсуждают: нужно ли переносить, когда переносить, куда переносить. Уже оценили, сколько это будет стоить. И кто «спилит» на этом переносе. Чума просто, сумасшедший дом”.
