В принципе, не столь важно, кто именно станет новым руководителем администрации президента. Опыт показывает, что в действительности этот пост в Армении де-факто не имеет значимого веса, поскольку, кто-то может просто занимать пост главы администрации президента, ну а на самом деле администрацией может руководить совсем другой человек, обладая в администрации значительно большей властью де-факто.
Например, долгие годы Арташес Туманян руководил администрацией Роберта Кочаряна, но на самом деле вторым лицом в администрации президента, разумеется – после самого Кочаряна, являлся Армен Геворгян. Также дела обстояли и в администрации Сержа Саргсяна, когда Карен Карапетян являлся ее руководителем, но де-факто влияние Микаэла Минасяна было в разы сильнее. Следовательно, и на сей раз должность нового главы администрации президента может оказаться вовсе не ведущей, и назначенный руководитель может быть намного слабее, например, Микаэла Минасяна, если, конечно, именно последний и не станет официально главой администрации президента Армении.
Во всяком случае, на поле власти Армении сегодня нет ни одного человека, который бы казался настолько влиятельным, чтобы внушать большой политический вес, пребывая на посту руководителя президента и суметь превратить эту должность в реальный политический фактор.
Но насколько бы странным ни казалось, отставка нынешнего, точнее, уже бывшего руководителя администрации, Карена Карапетяна, тем не менее, являлась значительным событием на арене власти. Дело в том, что будучи на посту главы администрации, довольно слабый Карен Карапетян, тем не менее, был довольно силен на поле власти, и свое политическое влияние распространял и по другим каналам.
Следовательно, его отставка – это в первую очередь удар по этим самым каналам, в частности, по так называемому промежуточному крылу Республиканской партии. А что такое промежуточное крыло? Это то крыло, которое не имеет связи с “первоисточником”, но и не представляет собой молодых карьеристов. Речь в основном идет о тех дворовых и кличкастых авторитетах, которые вступили в ряды РПА в 2006-2007 годах, когда Серж Саргсян стал председателем совета правления РПА. Он привел с собой в партию целый ряд дворовых и кличкастых “авторитетов”, которые до этого занимали влиятельное положение в системе власти. Таким образом, Саргсян пытался присвоить РПА и сократить влияние крыла Андраника Маргаряна. И это ему удалось, причем, довольно продуктивным образом, а после смерти Андраника Маргаряна, эта проблема для Сержа Саргсяна и вовсе решилась сама собой, поскольку, потеряв своего настоящего лидера, так называемые идейные республиканцы окончательно сдались Серж Саргсяну, уж не говоря о том, что даже при жизни Андраника Маргаряна они были готовы и сами сдаться, и заодно сдать Саргсяну Маргаряна, лишь бы только Саргсян обеспечил их властью и богатством.
После 2006-07 гг. мы уже имели дело с совершенной другой, абсолютно олигархо-криминальной РПА. Отставка Карена Карапетяна является ударом именно по РПА, поскольку он как раз является частью этой олигархо-криминальной системы. Иными словами, войдя в РПА и решив задачу присвоения партии, Серж Саргсян теперь, кажется, взялся за решение другой задачи, пытаясь уже сформировать исключительно свою РПА, для чего ему необходимо разрушить, распылить олигархо-криминальную ось партии.
Дело в том, что по модели 2006-07 гг., Серж Саргсян превратил РПА в некое акционерное общество, с помощью которого намеревался решить вопрос получения в наследство власти от Кочаряна. Но, как выяснилось, Кочарян был совершенно не намерен вручать власть в наследство Сержу Саргсяну. Ситуация резко изменилась, и теперь стало ясно, что для того, чтобы заполучить власть, Сержу Саргсяну придется прежде всего стать хозяином всех “акционеров” РПА, с тем, чтобы затем смочь стать хозяином и всего положения, т.е. обрести власть. Ибо акционеры РПА, которые вошли в партию вместе с ним, не только надеялись получить часть дивидендов, но и часть власти.
Саргсян, пожалуй, мог бы эту часть им дать, но для того, чтобы сделать это, ему надо было прежде всего самому иметь эту самую власть. А для того, чтобы получить эту власть, ему нужно было иметь тотальную власть в РПА. В этот замкнутый круг Серж Саргсян попал благодаря Роберту Кочаряну, а он, как видно, все больше и больше склоняется к решению удержать власть. Пожалуй, обижать некогда довольно влиятельного фигуранта в РПА будет означать угрозу для Сержа Саргсяна, ведь если этот человек заерепенится, то может вызвать существенные проблемы. В конце концов, этот фигурант может обидеться и просто уйти к Роберту Кочаряну, который, кстати, и обижал их реже.
Однако в системе власти действительно царит цейтнот: нет времени, но нет и безопасных ходов. А Серж Саргсян просто вынужден предпринимать какие-то шаги, ведь не предпринимать их вовсе – опаснее самого рискованного шага. В настоящее время он должен руководствоваться принципом наименьшего риска, поскольку вопрос безопасности пока не стоит на повестке ни в какой конфигурации. Но в этом, пожалуй, и состоит очарование внутренней ситуации Армении, когда гарантии безопасности не имеет никто, в том числе – человек, занимающий пост главы государства, что заставляет оказываться перед выбором “либо-либо”. А застойную и окаменелую атмосферу Армении, пожалуй, можно нарушить только лишь таким вот образом – поставить всех перед необходимостью самостоятельно спасать собственную шкуру.
