Thursday, 28 03 2024
Thursday, 28 03 2024
На территории Республики Армения есть закрытые автодороги
Члены комитета по безопасности и политическим вопросам Совета Европы с рабочим визитом посетят Армению
Под председательством премьер-министра обсужден проект Стратегии развития национального оператора “HayPost”
Бывший мэр Еревана Айк Марутян создаст новую партию
Интеграция с ЕС и другими рынками не противоречит сотрудничеству с ЕАЭС: депутат НС Армении
Комиссии по науке и образованию Парламентов Армении и Грузии подписали совместное коммюнике
Армяно-грузинские отношения находятся на стратегическом уровне: вице-спикер Парламента Армении
В Ереване состоялась конференция демократических сил, посвященная евроинтеграции Армении
Парламентская ассамблея Евронест призвала ЕС увеличить помощь вынужденно перемещенным лицам из Нагорного Карабаха
Парламентская ассамблея Евронест приветствует решение правительства Армении укрепить отношения с ЕС
Генеральный секретарь ОДКБ подчеркнул, что Армения остается союзником организации
Армения направит жителям Газы около 30 тонн гуманитарного груза
В последнее время Армения не участвует в деятельности ОДКБ: Имангали Тасмагамбетов
Правительство продлило до конца года программу содействия переселенцам из Нагорного Карабаха «40 000 драмов+10 000»
12:35
США не согласны с утверждениями Азербайджана, что встреча в Брюсселе может обострить ситуацию в регионе: Мэтью Миллер
Ограничение обслуживания карт системы «Мир» в Армении может негативно повлиять на экономику: мнение экономиста
Генеральный секретарь ОДКБ не исключает возможности расширения организации
Председатель Национального собрания Армении принял парламентскую делегацию Франции
На территории Армении есть закрытые и труднопроходимые автодороги, Ларс открыт для всех видов транспорта
11:00
Россия тщательно проверяет и обсуждает с Баку сообщения в СМИ о поставках оружия Украине: Захарова
Встреча Армения-ЕС-США не направлена ​​и не может быть направлена ​​против какой- либо третьей стороны: МИД Армении
10:22
Россия не использует термин “Зангезурский коридор”: Захарова
Центр грузиноведения — отличная отправная точка: министр Андреасян приняла представителей парламента Грузии
Инвестиции Эмиратов становятся все более заметными в экономике Армении: вице- спикер Парламента Армении
Благотворительный ужин «Поддержка успешных женщин-предпринимателей начинающим женщинам-предпринимателям»
Французский университет в Армении и SPRING PR подписали меморандум в рамках DDF24
“Крылья Татева” открывают новый туристический сезон
Никол Пашинян и Анн-Лоранс Петель обсудили процессы, происходящие на Южном Кавказе
В водном секторе Армении довольно тяжелая ситуация: министр территориального управления и инфраструктур РА
В Ереване состоится розыгрыш Кубка мира по самбо

Если Баку и Ереван не решат проблему, то скорее всего ее решит Россия, и решит в пользу Азербайджана

Собеседник Первого Информационного – историк, профессор Жирайр Липаритян, советник президента Армении Левона Тер-Петросяна в 1991-1997гг, посол по особым поручениям.

— Господин Липаритян, в течение всего Нагорно-Кабахского конфликта, впервые американский сопредседатель Минской группы Джеймс Уорлик представил политику США относительно мирного урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта, представив шесть пунктов урегулирования, которые США считает необходимыми. Какова, на Ваш взгляд, цель такого выступления открытым текстом, хотя в нем, по сути, нет никаких новых подходов?

— В начале своего выступления посол Уорлик отметил, что его заявление относится к политике США. Он представил эти шесть пунктов, как подход председательского трио, которому дали свое принципиальное согласие обе стороны переговоров – Азербайджан и Армения. Насколько я понял, целью этого текста была активация политики США. Не знаю, какую деятельность вели США во время подготовки этого текста, но знаю, что было несколько вариантов, начиная от Мадридских принципов. Я не видел этот документ, или документы. Он представил пункты. Мы также не знаем, все пункты представлены, или нет, поскольку он говорит, что это те самые шесть пунктов. Например, в предыдущих вариантах документа был пункт о том, что для уточнения статуса Карабаха нужно провести референдум, который в дальнейшем изменили, переформулировав в необходимость волеизъявления народа. В этих шести пунктах не было ничего об этом. Это, наверно, последний вариант.

Меня также интересует то, что об этих шести пунктах никто не говорит. Недавно наш министр иностранных дел встретился с министром иностранных дел России, и там либо не было серьезного обсуждения, либо не захотели публично говорить об этом. Пожалуй, и русские, и французы согласны, но Уорлик хочет сказать о том, что стороны имеют принципиальное согласие относительно этих шести пунктов. С другой стороны, мы знаем, что министерство внутренних дел Нагорного Карабаха заявило, что они не согласны с этими пунктами. Что это теперь означает, я не знаю.

В документе, составленном ранее, были пункты, которых здесь нет. Например, когда говорят о Лачине, в предыдущих вариантах, как нам сказали, я не видел секретных документов, но, как сказали, было то, что в Лачине должны разместиться международные силы. В этой связи я даже говорил, что размещение международных сил означает передачу Лачина в руки России. Но в заявлении Уорлика это условие просто не было вставлено относительно Лачина. («Он должен иметь достаточную ширину, чтобы обеспечить безопасное передвижение, но он не может охватывать весь Лачинский район»,- сказал Уорлик). Не ясно, миротворческие силы, размещенные на освобожденных территориях, будут контролировать Лачинский коридор тоже? Это будет означать потерю контроля над Лачином, то, есть, также в отношении Нагорного Карабаха.

В целом, этот документ хуже, чем документ 1997-го года, это самый главный пункт.

— Чем хуже, господин Липаритян?

— Во-первых, согласно документу 1997-го года Лачин полностью сохранялся армянским. Во-вторых, остальные территории, которые сдавали, должны были остаться разоруженными. То есть, беженцы могли вернуться, но не азербайджанская армия, не тяжелая бронетехника, не танки, только полицейские со своим легким оружием для обеспечения правопорядка. И должны были быть наблюдатели, кроме миротворческих сил. В заявлении Уорлика нет такого пункта, не знаю, в этом документе есть, или нет. В документе 1997-го года тоже не было вопроса о промежуточном новом статусе, тот статус, который имели Лачин и Нагорный Карабах, в тот момент, то есть, наш абсолютный контроль, оставался неприкасаемым, до окончательно решения вопроса путем переговоров.

Если пункты, перечисленные Уорликом, сравнить с документом 1997-го года, документ, который Армения, в конце концов, отклонила, то есть, то, что Левон Тер-Петросян хотел принять как основу для будущих переговоров, можно только предположить, что условия документа 1997-го года были более выгодны для нас, чем эти шесть пунктов. Независимо от того, приняли мы сейчас эти пункты, или нет, или, что говорит Карабах, что говорят другие, нужно сначала перейти к вопросу о том, что этот документ намного хуже, чем документ, приведенный в сентябре 1997-го года, из-за которого Левона Тер-Петросяна заставили подать в отставку. А это очень важное обстоятельство, чтобы понять, какой путь мы прошли с 1997-го года, в какой ситуацией столкнемся сегодня, и где можем оказаться через 10 лет.

А почему Уорлик сегодня говорит таким открытым текстом, я думаю, что это либо формальность, либо символическая попытка со стороны США активизации переговоров, чтобы показать, что США активны, и проявляют инициативу, но это, фактически не инициатива, а просто напоминание всем.

Есть также и другое обстоятельство. В своем вступлении посол выражает надежду, что организации Диаспоры окажут давление на Армению и Карабах, способствуя миру – это уже что-то новое. Мы знаем, что недавно он встречался с представителями Диаспоры, и считает, что Диаспора может стать фактором во всем этом. Безусловно, Диаспора может стать фактором, но организованная Диаспора более консервативная и даже экстремальная, чем Армения. Поэтому, если учесть международное положение – укрепление России, украинский вопрос, присутствие России в Южном Кавказе, флирт России с Азербайджаном, критика Азербайджана лично в адрес посла Уорлика, можем заключить, что выступление посла является средством для представления США, как страну и посредника, все еще имеющего значение, а посла, как беспристрастного дипломата.

У меня нет сомнений в том, что США хотят, чтобы вопросы решились, все хотят этого, но все хотят решить на своих условиях – это раз, каждый из внешних сил желает найти такое решение, чтобы повысить свое влияние, и снизить влияние других. Холодная война не окончилась на Кавказе, сейчас мы это увидим и в других местах. И это составляет часть холодной войны.

— Господин Липаритян, может ли это стать прецедентом также и для России, для представления российской точки зрения, позиции. На Ваш взгляд, будет ответ?

— Я не думаю, что Россия нуждается в том, чтобы что-то говорить, поскольку Россия официально участвовала в этих переговорах, и была более активна в вопросе встречи двух президентов. Часто США и Франция играют второстепенную роль. Я считаю, что Россия может промолчать, поскольку нет необходимости говорить. Вероятно, Россия не выразит публичное несогласие, потому что, если есть эти принципы, то Россия разными способами выражает свою позицию. Помните, неделю назад близкий к Путину человек заявил, что Соединенные Штаты являются препятствием.

— Да, Сергей Марков…

— Да, это было важное заявление. То есть, Россия сказала свое слово, теперь не знаю, кто, как поймет это, но Америка говорит, что она не является препятствием. В любом случае, это вопрос будущего, и Америка пытается говорить более уравновешенно, но никто, ни США, ни Россия, ни Франция, ни Иран, ни кто-то другой не говорили, что хотят изменений границ, или хотят признать независимость Карабаха. И я считаю, что это игры друг с другом, и, по сути, ничего не меняется. Но хуже всего то, что со временем мы теряем наше место в переговорах, и вообще, важность нашего слова.

— Господин Липаритян, долгое время говорилось о размещении миротворческих сил. Если возникнет такая необходимость, или слухи об этом станут более реалистичными, кто разместит в Карабахе миротворческие силы?

— Я представляю, что, если там будут какие-то изменения, то войдут миротворческие силы. В свое время говорили, что ни одна из трех председательствующих стран не придет, но я в это не верю. Америка и Франция не придут, но Россия охотно придет. Я не знаю, какая страна туда пришлет военных, в качестве миротворческих сил, но, если даже и символично пришлют 1000-2000 человек, то большая часть должна быть русской. В связи с этим были споры еще в 1990-ых годах, у ОБСЕ была группа, которая занималась этим вопросом. Этот пункт имеет свою историю, которая, в конце концов, закончилась тем, что, якобы посредники согласились с тем, что не придут. Но посредники очень часто приходили к согласию вокруг многих вопросов, но потом каждый самостоятельно делал так, как хотел, не думая о том, какие последствия это может иметь в важной области взаимного доверия. Мое мнение не изменилось, напротив, я теперь еще больше убедился в том, о чем я говорил 10-15 лет назад. Если мы не решим этот вопрос прямыми переговорами, то это сделают другие, и вполне вероятно, что это будет Россия, а Россия всегда решала в пользу Азербайджана.

— Имеете в виду прямые переговоры между конфликтующими сторонами?

— Да. Сегодня я думал над тем, что наступило двадцатилетие перемирия, годовщина документа 1994-го года, но это перемирие практически, как постоянное (permanent) перемирие, было зафиксировано не в майском документе, а в дополнительных документах июля-августа, и это перемирие до сих пор является единственным успехом переговоров.

В конце концов, мы должны решить: это наша проблема, или проблема других? Почему мы хотим, чтобы другие принимали решения, чтобы потом соглашаться, или нет? В Баку я тоже сказал об этом. Спросил у них, почему они не делают серьезных предложений и не проявляют инициатив, и выразил критику в адрес всех трех сторон, по причине отсутствия инициатив. Как будто это проблема России, или Америки. А, если эту проблему решит Россия, то она решит свою проблему, а не нашу.

— Господин Липаритян, Вы говорили о 20-летии перемирия. В течение этих двух десятилетий мы жили в условиях постоянного обстрела, не в военных, и не в мирных условиях. Как можете охарактеризовать эти годы?

— Я их характеризую как потерянные годы для Армении и Карабаха, и мы, вместо того, чтобы проявлять активные дипломатические инициативы, решать и продвигать наши вопросы посредством дипломатии, сказали, что у нас все нормально, это проблема Азербайджана, пускай он удовлетворит наши требования. Или сказали, что этим должны заниматься посредники. Для меня с 97-го года все годы потеряны. Говорим, что сегодня мы имеем военное преимущество, захватили территории, освободили, но видим, что отсутствие решений нас привело к тому, что наша экономика остановилась, когда мы делаем шаг вперед, то сразу делаем пять шагов назад. Отсутствие решений привело к тому, что наша страна отстала во всем, экономика будет разрушена, налоговая база будет уничтожена, по причине эмиграции армия тоже пострадает, поскольку большинство эмигрантов – молодые люди.

После 97-98-го годов мы оставили нашу дипломатию, оставили наш вопрос и пошли в другом направлении. У нас не было этого вопроса, подумали, что вопрос Карабаха – это незначительный вопрос, блокада – незначительный вопрос, отсутствие мира тоже незначительный вопрос, мы можем все привести в порядок без решения вопроса Карабаха. Но не можем сделать этого, и наверно, уже такая ситуация, что на нескольких уровнях страна находится в кризисе. Хотя очень немногие в Армении, или в Карабахе говорят об этом, не подвергая публичным обсуждениям эту проблему.

Я считаю, что ключ к нашему будущему находится в решении вопросов с нашими соседями. Мы должны ответить на один основной вопрос: необходимо ли нам решение проблем с нашими соседями во имя нашего будущего? Если нам необходимо решение, в таком случае нам нужно сконцентрироваться на этом. Я считаю, что существуют такие способы. Однако, когда говорим, что нет, нам не нужны решения, в результате будем иметь то, что имеем – отсутствие инициативы, ухудшение политической и экономической ситуации, отсутствие политического видения. Мы поступаем так, как будто являемся гостями в регионе, и ждем, что посредники принесут нам кофе, а потом говорим, что этот кофе очень горький, тот кофе очень сладкий. Азербайджан делает то же самое. Не знаю и не понимаю, почему это так? Почему мы, с помощью нашего исторического опыта, и огромных человеческих возможностей не можем сохранить страну. Мы теряем ее, не понимая почему, и не спрашивая, зачем.

В свое время мы говорили, что должны решить вопрос Нагорного Карабаха, чтобы избежать подобного сценария, и это было лучшее время для решения. А сейчас мы видим, что даже этого мы не можем уже получить. О сентябрьском документе 1997-го года Левон Тер-Петросян сказал, что это лучший документ, и это лучшее время, и нужно действовать, нельзя медлить. Этот документ не приняли, и уже 16 лет, как мы, якобы, развиваемся, но на самом деле, страна проигрывает. Это означает, что экономика ухудшается, об армии не хочу говорить. Как будто мы ослепли, и не видим, не анализируем, почему, откуда, и куда идем. И куда дойдем через 10 лет, если предпочтем нашу слепоту, вместо того, чтобы проявить немножко смелости, и считаться с действительностью.

Հեղինակներ
ԳՈՀԱՐ ՀԱՅՐԱՊԵՏՅԱՆ
ԳՈՀԱՐ ՀԱՅՐԱՊԵՏՅԱՆ
Արթուր Աղաբեկյան
Արթուր Աղաբեկյան
ՎՈԼՈԴՅԱ ՄՈՒՇԵՂՅԱՆ
ՎՈԼՈԴՅԱ ՄՈՒՇԵՂՅԱՆ
Դավիթ Գրիգորյան
Դավիթ Գրիգորյան
Категории
Ուղիղ
Новости
Поиск