Министр иностранных дел Армении Эдвард Налбандян в Степанакерте после встречи с президентом Арцаха Бако Саакяном заявил, что до конца года, возможно, одно государство признает независимость Республики Арцах. На эту тему Первый Информационный побеседовал с директором Центра стратегических и национальных исследований, политологом Манвелом Саргсяном.
— Господин Саргсян, какая страна первой может признать независимость Арцаха, на основании чего делается подобное заявление?
— В этом заявлении даже удивление вызвало то обстоятельство, что глава МИД Армении вообще заговорил о международном признании Арцаха. На протяжении лет я следил за процессом, и, можно сказать, вопрос признания вызывает ужас не только в политической элите Армении, но и у министра иностранных дел. И неправильно говорить о том, что есть какая-либо стратегия для достижения международного признания Арцаха. И сейчас из одного заявления трудно сделать такой вывод. Кто верит Налбандяну? Я не знаю, в каких целях он сказал, но если МИД действительно понял, что стратегией в Карабахском вопросе должно быть признание Нагорного Карабаха, к этому уже можно будет отнестись серьезнее. Он должен будет представить комментарии – осуществлялись ли подобные работы или нет. Традиционная политика, существующая до этого, была обратной – Армения не делала ни единого шага, чтобы не помешать переговорному процессу. Была концепция ничего не делания. Должны быть даны разъяснения – с чем это связано, почему это стало актуальным, и в особенности – какая именно страна намерена признать Арцах.
— Но на сегодняшний день переговорного процесса, по сути, нет. Не устарел ли этот поход?
— Я об этом и говорю: хочу, чтобы они прокомментировали – означает ли это пересмотр армянской политики или нет? Трудно на основании одного заявления сделать такой вывод.
— А почему эта страна – не Республика Армения, тем более, в условиях сложившихся вокруг конфликта новых реалий?
— Согласно традиционной концепции, естественно, что это не может быть Армения, потому что таков традиционный концепт – не делать ничего, что могло бы помешать переговорам, а переговоры говорят, что вопрос статуса Карабаха должен быть решен при согласии всех сторон. Таково положение вещей, как озвучила Минская группа. Люди на протяжении десятилетий следуют этой линии. Когда заявляется нечто подобное, сразу чувствуется, что это не касается Армении.
— То есть, вопрос признания Арцаха Арменией – скорее тактический инструмент для оказания влияния на Азербайджан, а не стратегия?
— Интрига в этом – был ли здесь осуществлен пересмотр принципов или же заявление делается с прежней целью? Вообще они понимают, что значит курс международного признания?
— Но Вы убеждены, что это единственно правильный путь решения Карабахского вопроса.
— Это не решение Карабахского вопроса, а любой конфликт решается тогда, когда признаются права. Когда не признаются, конфликт не может быть решен. Один из основных компонентов конфликта заключается в том, что территория, на протяжении более 20 лет находящаяся вне контроля Азербайджана, международно признается как территория Азербайджана. Когда говорят «статус-кво», его сущность заключается именно в этом, что хозяин территории – один, а права – у другого, отсюда и конфликт. Азербайджан каждый день говорит, и сегодня повторил, что «мы имеем право применить весь наш арсенал против армян». В отличие от Армении, в каждом слове Азербайджана указаны именно права, международно признанное право. А каковы права Армении относительно Карабаха? Никто об этом не говорит. В этом вопрос конфликта. Не ясно, что уже решение проблемы – это путь пересмотра прав.
— В этом контексте стоит упомянуть недавнее заявление Сержа Саргсяна касательно урегулирования конфликта, сделанное им в ходе выступления в офисе Центра Карнеги в Брюсселе. Он отметил, что «если Азербайджан, действительно, озабочен изменением статус-кво по Нагорному Карабаху, есть лишь один вариант его изменить – это признание права народа Нагорного Карабаха на самоопределение».
— Да, наконец-то поняли, нашли какое-то право, поняли, что там есть международнно признанное право. По меньшей мере с 2007 года право на самоопределение народа Нагорного Карабаха было признано, Азербайджану было предложено, чтобы и он признал. И теперь в Армении только-только начали понимать, что и мы имеем какие-то права, и начали говорить об этом. Но существует ли политика, основанная на этом?
— Таким образом, главная проблема не в том, какие у тебя есть права, а насколько четко ты формулируешь и преподносишь свои права.
— В первую очередь право формулируешь ты сам, во-вторых, добиваешься того, чтобы это право было признано. В этом смысл политики. Народ Карабаха в 1991 году сформулировал свое право ясно и понятно. Они уже защищают свою независимость.
— В случае еще одного полномасштабного нападения со стороны Азербайджана может ли начаться процесс международного признания Карабаха – как способ для гарантирования безопасности народа Карабаха? Как отреагирует мир, если произойдет еще одно нападение, которое не оправдает ожиданий Азербайджана?
— После апрельских событий прошлого года мы увидели, что вопрос признания стал более актуальным в различных международных структурах. Сенаторы, конгрессмены в США, депутаты в Европарламенте и в других структурах поднимали этот вопрос – что настало время для признания. Это уже началось и продолжается. То обстоятельство, что большого внимания был удостоен состоявшийся в Карабахе конституционный референдум, это уже само по себе красноречивый факт. Все то, что происходит в Карабахе, получает большой международный резонанс. В этом вопрос. Я уже не говорю о ром, что многие штаты Америки и Австралии уже признали независимость Арцаха. Все это тенденции, которые возникли и усилились после Апрельской войны. Ведь в Армении ничего так и не произошло – кроме хвастливых обещаний, что мы тоже признаем. И сейчас несколько таких заявлений создают интригу – поняли, наконец, эти люди или нет, что это – путь к решению проблемы? Проблема не только в руководстве страны. Вообще, это несерьезны подход со стороны политической элиты Армении за последние 25 лет. Люди даже усмехаются, когда им говорят, что в этом путь к решению. Именно это является проблемой в Армении. Стало уже традиционным мнение, что нужно признавать то, что дали. Не признаем, завтра будет еще хуже, а в конце и вовсе все потеряем. Этот подход стал глубоким убеждением для многих людей, и они серьезнейшим образом обсуждают и глубоко убеждены в том, что это – выход.
