Через десять ней после встречи президентов России, Турции и Ирана в Тегеране 7 сентября – 17 сентября в Сочи состоялась встреча Владимира Путина и Реджепа Эрдогана. В результате продлившийся более трех часов переговоров стороны достигли беспрецедентной договоренности: в сирийской провинции Идлиб будет создана демилитаризованная зона. На эту тему Первый Информационный побеседовал с заведующим кафедрой арабистики факультета востоковедения ЕГУ Айком Кочаряном.
По словам Кочаряна, широкомасштабные военные действия в Идлибе не отменяются, а отсрочиваются. «Очевидно, что в трехстороннем формате интересы одного из коалиционных членов не были удовлетворены, и по этой причине в Тегеране не была достигнута договоренность. А в результате двухсторонней встречи Россия-Турция получается, что если определенная договоренность о создании зоне деэскалации, что не является решением проблемы, а всего лишь ее отсрочиванием, поскольку России эта зона деэскалации, этот мониторинг вглубь на 25-30 км необходим для обеспечении собственной военной базы, дислоцированной в Хмейниме. А Турция в свою очередь решает вопрос обеспечения своего контроля над этими территориями. В данном случае интересы Ирана проигнорированы», — подчеркнул он.
Комментируя публикации в сирийской прессе о том, что власти страны не намерены отказываться от заранее запланированных военных действий на севере страны, Айк Кочарян констатировал, что согласно курсу политики официального Дамаска, страну нужно очистить от террористов, что является риторикой, тогда как реального инструментария в данный момент Башар Асад не имеет. «Трудни представить, что будут делать сирийские войска на этих территориях без поддержки российской авиации».
Говоря о решение властей он отправке в Сирию гуманитарной миссии, Кочарян сказал, что это – запоздалое действие. «Естественно, когда ты представляешь заявку и пытаешься играть в подобном опасном поле или регионе, увеличиваются и риски. Нужно все рассчитать и понять – что мы приобретаем, а что можем потерять. В данном случае отправка гуманитарной миссии может оказать достаточно хорошее влияние на нашу роль, наше значение – с точки зрения защиты наших интересов в Сирии».
Но, по его словам, в данном случае есть чем заняться и армянкой дипломатии, и все это необходимо представить в правильном свете.
