Опубликована информация о том, что бывший премьер-министр Армении Карен Карапетян написал заявление о выходе из РПА. Ранее стало известно, что Карапетян уедет из Армении, поскольку, согласно распространенной информации, он является кандидатом на пост члена совета директоров российской компании «Зарубежнефть».
Карен Карапетян был кандидатом на пост первого лица Армении. Причем, кандидатом, возможность чего по состоянию на сентябрь 2016 года, когда он был назначен премьер-министром, была довольно высокой. В то время Карапетяну, пожалуй, не хватало одного для того, чтобы в апреле 2018 года унаследовать должность фактического первого лица Армении – премьер-министра. Речь идет о политическом мышлении, которое понадобилось бы приехавшему в Армению топ-менеджеру газпромовской системы.
Трудно сказать, о чем условился Серж Саргсян с Кареном Карапетяном, но в сентябре 2016 года приезд Карапетяна в Армению мог был осмысленным в том случае, если бы он получил от Сержа Саргсяна обещание о выдвижении на пост премьер-министра в 2018 году. Серж Саргсян, конечно, в течение своего десятилетнего президентства не выполнил множество обещаний, так что одним больше, одним меньше – для него, пожалуй, не имело значения. Он не дал Карену Карапетяну возможность баллотироваться. В этом вопросе, однако, роковое значение имело именно то, что Карапетян из менеджера так и не превратился в политического деятеля. Он возложил надежды на Самвела Карапетяна и Клуб российских инвесторов Армении, а также и на то обстоятельство, что у Сержа Саргсяна были проблемы с финансами, и эти проблемы сопровождали его на протяжении всех десяти лет президентства.
С другой стороны, Карапетян или Карапетяны не учли то, что Саргсян в течение этого десятилетия несколько раз преодолевал весьма тяжелые периоды финансовых проблем. Стадия противостояния Саргсян-Карапетян, конечно, была достаточно многослойной для однозначных утверждений и выводов.
Бытовала точка зрения, что Карен Карапетян был навязанным Россией кандидатом. Эта точка зрения, конечно, главным образом была основана на том обстоятельстве, что Карапетян приехал из России – из «Газпрома». Однако в действительности в случае, если бы он был назначен из России, то за несколько дней до назначения Карапетяна президент РФ Путин не говорил бы о двузначном росте ВВП в Армении, а наоборот – пожаловался бы. Как, например, Карапетян пожаловался, когда после вступления в должность премьер-министра заявил о крайне тяжелом положении в экономике. А Путин 10 августа заявил Сержу Саргсяну, что благодаря ЕАЭС ВВП Армении вырос на 10% — таким образом показав, что ничего не стоит ожидать со стороны России, в тоже время дав карт-бланш на перестановки внутри власти Армении.
А Серж Саргсян условился с Самвелом Карапетяном – пожалуй, имея в уме тот расчет, что одолеть аполитичного Карена Карапетяна в поле политики будет легче легкого, насколько бы Карапетяны ни были сильны в финансовом поле. В конце концов, система управления государством – не управление бизнесом, вопрос государственной власти не является вопросом собственности какой-либо компании.
Карен Карапетян попытался вернуть утраченное после 23 апреля, однако с ним вновь сыграла злую шутку аполитичность. Потому в случае наличия политического мышления сам Карапетян мог бы 25 апреля плавно передать власть Николу Пашиняну и этим самым сформировать команду, реально претендующую на то, чтобы в следующих избирательных циклах вернуть эту власть. Более того, 25 апреля, сделав этот шаг, Карен Карапетян мог бы взять РПА и реформировать ее. Но Карен Карапетян надеялся на успех здесь и сейчас, считая, что это подходящий повод – Серж Саргсян пал, а Никол Пашинян еще не является полноценной властью.
Карапетян промахнулся, к тому же так промахнулся, что был вынужден уйти. С другой стороны, «вынужденность» в данном случае, конечно, весьма относительная, потому что в конце концов он ушел из неродной для себя политической среды – в родную во всем российскую топ-менеджерскую среду.
