Общественный резонанс после после выдвинутого обвинения в отношении начальника Государственной контрольной службы Давида Санасаряна получает примечательный размах, независимо уже от правового хода дела. При этом, этот размах не только примечателен, но становится определенно заметным, свидетельством чему является реакция премьер-министра Пашиняна на это дело. Фейсбуковской записью Никол Пашинян обратился не только к самому делу, но и сформированным вокруг него атмосфере и отзывам, которые во всяком случае, по своему публичному и, наверное, политическому значению продвинулись дальше, чем правовой ход дела.
Кстати, в этом смысле, действительно ли СНБ готовится в будущем представить общественности определенный отчет? Дело в том, что предъявленное Давиду Санасаряну обвинение стало причиной того, чтобы некоторые общественные группы и слои склонились в сторону общественного недоверия по отношению к СНБ. А здесь есть достаточно тонкий момент, вопрос, так сказать, взаимной связи между бархатной революцией и СНБ в постреволюционный период, где СНБ в условиях многочисленных вызовов рассматривается в общественном сознании как надежный защитник общественного и государственного интереса. И, если в это время недоверие к действиям СНБ выражали лишь силы, имеющие отношение к прежней правящей системе, то дело, связанное с Санасаряном, стало причиной недоверия со стороны слоев и групп, участвовавших в революции.
Конечно, здесь это обусловлено тем, что Санасарян сам был одним из лидеров революции, а также гражданским активистом на протяжении лет. Несомненно, в сложившейся среде или атмосфере велик субъективный фактор. Но, особенно, с какой стороны он преобладает, должно быть ясно лишь тогда, когда общественности будут представлены доказательства, факты или будет так сказать общественный отчет относительно дела. Однако здесь есть одно тонкое обстоятельство. Пока такое произойдет уже идет процесс, направленный на последовательную нейтрализацию доверия к СНБ, которую достаточно активно питают также опорные группы и ресурсы бывшей правящей системы. Меж тем, это содержит большой риск в том плане, что каким бы не был ход дела, все равно развернутый вокруг дела «дискурс» может нанести необратимый вред сформированному доверию по отношению к СНБ, что и по большому счету может стать в свою очередь серьезным ударом вообще постреволюционной реальности.
С другой стороны, часть участников этого общественного «дискурса» считает, что, предъявляя обвинение одному из лидеров революции сама СНБ нарушает основы доверия и вызывает сомнения. Эта противоречивая ситуация подсказывает об одном — отсутствии глубокого основания для общественной совместимости нового качества и содержания. На деле об этом и идет речь в фейсбуковской записи Пашиняна. Однако проблема здесь в том, что сама по себе слаба политика, направленная на формирование этой основы, генерация которой должна быть одной из первоочередностей властей. А речь идет о формировании системы ценностей, которая позволит сформировать одну точку отсчета общественной системы ценностей по оценке случаев и событий, благодаря чему оценки и дискурс перестанут быть личностными и в соответствии с этим общественность обеспечит институциональную потребность и вытекающую из нее среду. Именно с этой точки зрения общественность должна задавать вопросы относительно громкого дела, ждать и требовать ответы, отойдя от версии однозначного сомнения и недоверия или однозначной веры и безупречности.