Этот вопрос, напомним, имеет свою предысторию. ПСА предложила внести изменения в закон «О государственных закупках», по которому предлагалось рассекречивать информацию о закупках военной техники, вооружения, а также расходах на церемониальные мероприятия, проживание, питание и оказание транспортных услуг для должностных лиц. Пашинян же о предложении сказал, что предлагается разместить в Интернете графики передвижения официальных лиц с консультацией как можно в их отношении более удобно осуществлять террористический акт. ПСА направила требование о публичном опровержении этих сведений, содержащих клеветнический характер.
Никол Пашинян в данном случае повел себя как зрелый государственный деятель и это несомненно и без преувеличения – историческое событие. Во всяком случае, не помню такого прецедента прежде, когда первое лицо власти, руководитель государства просил прощения у оппозиции, у какой-либо партии за неправильное заявление или за неправильное восприятие. Пашинян сделал этот шаг и произошедшее, несомненно, является проявлением новой политической культуры, сформированной в результате революции, когда власть и оппозиция представляют себя не как противники, а в статусе партнеров, миссия которых — не строить баррикады, а конкурировать.
Пашинян не подался политическому эгоизму, осознавая, что его неосторожное выражение отнюдь не будет способствовать повышению международного авторитета страны. Помимо этого, и в первую очередь, есть фактор общественности Армении, которая после революции более внимательно стала относиться к поведению и слову политических лидеров. Иными словами, публичное слово стало важным инструментом политики и Пашинян, по всей вероятности, осознает его цену.
Революция увеличила субъектность общества и все, начиная с премьер-министра, чувствуют себя ответственными за сделанные заявления и действия. Это слово Никола Пашиняна наилучшее тому проявление.
Так поступил и Айк Марутян, который не подался соблазну повысить зарплаты себе и своим подчиненным, потому что наверное осознал, что этот шаг удостоился бы бурной критики большей части общества. Накануне мэр Еревана снял с повестки совета старейшин скандальный проект о повышении зарплат. В случае его принятия мэр Еревана вместо 575 тысяч драмов получал бы 1 млн. 200 тысяч драмов, а начальник управления вместо 291 тысячи, получал бы 363 тысячи драмов зарплаты.
В политической жизни Армении фактор общества, его позиции, политические настроения становятся решающими. Представители власти осознают, что в случае противопоставления им они потеряют легитимность власти.
Лидеры оппозиции осознают, что для того, чтобы быть транслятором общественных настроений надо не потерять политическую равноценность, иметь потенциал для становления институциональной политической силой. Отныне в Армении решает, кто должен быть магистральной или маргинальной силой не власть, давая им соответствующие квоты, а общество своими голосами, а также бдительным контролем.
