Собеседник Первого Информационного — бывший председатель Комиссии по внешним отношениям парламента Арцаха, политолог Ваграм Атанесян.
— Господин Атанесян, премьер-министр Пашинян в своем последнем интервью вновь коснулся урегулирования карабахского конфликта и отметил, что, если кто-то думает, что можно применить какой-либо вариант решения карабахского вопроса, который неприемлем для народа, это просто наивно. На ваш взгляд, какие механизмы существуют для выяснения точки зрения народа по этому вопросу?
– Желание народа ясно и очевидно: в сегодняшних фактических границах провозглашено одно единое государство Арцах-Армения, если мы говорим о желании. Может ли премьер-министр Пашинян посредством переговоров добиться этого? Если он говорит, что народ должен представить видение и передать правительству, дать ему мандат, то мнение народа таково: в Армении, Арцахе, диаспоре армянский народ другого решения не представляет, а какое решение представляет правительство — вопрос в этом.
— То есть, вы считаете, что обществу должны быть представлены также представления властей, вариант решения?
— Только одна из наших властей представила свое видение урегулирования. Это был первый президент Левон Тер-Петросян, который осенью 1997 года написал статью «Война или мир. Пора стать серьезнее».
После этого ни одна власть публично не заявила о своем представлении, и эта ситуация сохраняется до сих пор. До сих пор неизвестно, что имеет в виду премьер-министр Пашинян, говоря о решении.
— Какие угрозы несет напряженность между Ереваном и Степанакертом вокруг арцахского вопроса?
– Во-первых, я не думаю, что существует напряженность, давайте называть это разногласием. И потом, я думаю, это не имеет отношения к Арцахской проблеме.
— Я имею в виду заявление премьер-министра по переговорному процессу, который отмечает, что какая-либо прежняя власть не ставила руководство Арцаха в известность о подробностях переговоров, в то время как Бако Саакян опроверг это утверждение.
— Я не могу сказать, что произошло, какие обсуждения были в прошлом, и какие обсуждения проходят сегодня. Могу свидетельствовать о моем личном опыте — 7 ноября 2014 года, я, как депутат НС Арцаха, в составе делегации, которой руководил председатель НС Арцаха, встречался с тогдашним президентом Сержем Саргсяном. Серж Саргсян подробно рассказал нам о деталях переговоров между ним, Путиным и президентом Азербайджана Алиевым в Сочи. Я исхожу из этого факта, если президент РА счел удобным представить делегации НС такие детали переговорного процесса, которые не были опубликованы, и сегодня не опубликованы, то я не думаю, что в своих контактах с президентом Арцаха президент РА не был более искренним и конкретным.
Но повторю снова, я не думаю, что причина разногласий между Степанакертом и Ереваном — в этом вопросе.
— В этом смысле Пашинян задается вопросом, насколько это правильно, чтобы действующий президент имел конкретное и личное влияние на суд.
— Премьер-министр Пашинян в своем интервью ответил на этот вопрос.
— Считаете ли вы, что предстоящие в Арцахе президентские выборы смягчат ситуацию? Даже сейчас в неформальном плане в Арцахе началась кампания.
— Это уже свершившаяся реальность: в Арцахе идет предвыборная кампания, в общинах люди надели футболки с надписью: «Самвел Бабаян — наш президент», под видом проведения сбора подписей идет пропаганда. Кто нарушает закон, кто должен призвать к порядку, остается неизвестным. ЦИК не вмешивается, компетентные органы — тоже, и мы, фактически, можем сказать, что под названием этого сбора подписей началась пропаганда Самвела Бабаяна.
— В Арцахе, по-вашему, будет такой руководитель, который будет лоялен властям сегодняшнего Еревана?
-По крайней мере, на данный момент нет.
— Вы считаете, что сегодняшние власти Арцаха не лояльны властям Армении?
– Я бы не сказал, что не лояльны. По всей видимости, ходатайство об изменении меры пресечения Роберту Кочаряну, представленное действующим и отставным президентами Арцаха, было воспринято властями Армении болезненно. А это можно преодолеть, не давать волю чувствам и признать, что они просто люди, прошедшие политический путь с Р. Кочаряном. Они выразили свое личное отношение к нему, который, в конце концов, является героем Арцаха.
Думаю, восприятие неверно, это нужно оценивать только как гуманный шаг, а не как способ повлиять на суд. Власти Армении должны были быть сдержанными, стоять выше чувств и эмоций. В конце концов, это ходатайство не предопределило ход всего судебного процесса, Кочарян не был освобожден от уголовного преследования. Не будем лишать действующих и отставных президентов Арцаха возможности выразжать свое человеческое отношение, это их человеческое право. Я тоже могу как личность поддержать его, но я не пользуюсь этим своим правом, поскольку у меня совершенно другое мнение о деле 1 Марта. Из этого не нужно делать трагедию и искать в Арцахе контрреволюцию или искать заговоры. В Арцахе есть люди, которые не разделяют политические взгляды премьер-министра Пашиняна, но это не заговор, эти люди публично выражают свою точку зрения. Когда депутат НС Никол Пашинян критиковал Сержа Саргсяна, кто-то запрещал ему или своим коллегам из блока «Елк» это делать, обвинял его в том, что он иностранный агент? Они сплотили народ и осуществили смену власти, сейчас предпринимают шаги для реформирования судебной власти — действуют так, как они видят будущее страны. Естественно, нужно признать, что эта политика может иметь и оппонентов — не только в Армении, но и в Арцахе. В Арцахе в свое время были силы, которые в соответствии с точкой зрения Пашиняна критиковали Сержа Саргсяна. Теперь что, Серж Саргсян должен был поставить перед властями Арцаха вопрос, чтобы эти люди были нейтрализованы?
