После арцахского выступления Никола Пашиняна, пожалуй, становится еще более интересным его выступление и заявление в Фейсбуке о секретном докладе 2014 года о сращивании или взаимосвязанности коррупционных механизмов и государственной системы в Армении. Это заявление удостоилось довольно бурной реакции бывшей правящей системы, из чего складывалось впечатление, что Пашинян раскрыл их тайну, и они спешат заявить, что «это не они». Заявление Пашиняна само по себе не могло содержать каких-либо секретов, учитывая то, что системная коррупция в Армении была на глазах малочисленного населения, бросаясь в глаза в маленькой стране почти повсюду — от дворцов монумента до лесов Цахкадзора, побережья Севана, армии, экономики, школы, детсадов, общественной психологии, мышления. Коррупция проникла повсюду, где это возможно, и этот процесс продолжался бы, если бы не прервался бархатной революцией.
Однако прерывать, безусловно, недостаточно. Нужно очистить Армению от последствий коррупции. А последствия коррупции не только материальные, чтобы, как многие утверждают или говорят во всеуслышание, взять у кого-то украденное и вернуть государству и обществу, считая, что этим проблема решена. Коррупция в Армении оставила самые большие последствия, пожалуй, на человеческое мышление, психологию, мировоззрение и систему ценностей. Это самый сложно удаляемое последствие, которое потребует длительной работы. Нынешняя постреволюционная ситуация наилучшим образом, хотя и болезненно, свидетельствует о том, что эти последствия и пороки коррупции наделили общество Армении признаком «деструктивной сопротивляемости», когда общество скептически относится не только к декларативным целям, но даже к закрепленным собственными руками и ставшим фактом ситуациям. Наилучшим примером, пожалуй, является тот постоянный страх, в котором живет общество, осуществившее бархатную революцию. Страх по отношению к системе, которую удалило год назад, страх, что эта система может вернуться, добиться реванша или контрреволюции.
В этом смысле, кстати, выступление Пашиняна 5 августа, пожалуй, содержало одну важную констатацию. Пашинян, объявив об избирательном процессе формирования власти Арцаха, о гарантировании возможности выбора арцахцев, фактически закрыл тему «очага контрреволюции» в Арцахе. Но постреволюционная общественно-политическая жизнь в Армении все еще имеет ряд очагов такого страха, которые нужно закрыть. Без их закрытия невозможно всерьез заняться изменением общества стратегическим намерением и путем реализации целей, провозглашенных на площади Степанакерта. Постоянно живущее в страхе какого-то реванша или контрреволюции общество не в состоянии реализовать большие стратегические цели.
Большая цель несовместима с каким-либо большим или малым страхом. А общество сегодня пугают, пугают многие — и из старой системы, и, так сказать, из новых кругов, и противники революции, и от имени революции. Более того, часто этот страх, волей-неволей, открыто или в подтексте, подпитывается также выступлениями властей. Они отныне должны быть несовместимы с теми целями, которые озвучил Никол Пашинян в Степанакерте. Для этих целей нужны не пугающие, тем более не боящиеся своей же системы ненасильственной революции, чья мысль не имеет свободного пространства — с идеями и перспективами, не из-за разнообразных страхов, вытекающих из них ненависти и зависти.
Это будут главные препятствия для больших целей, когда победившее общество превращается в общество, живущее в страхе или тревоге потерять победу. В то время как на практике только это душевное состояние и интеллектуальный режим могут угрожать победе.