«Мы уволили одного из авторов двух сегодняшних самых острых заявлений, связанных с Амулсаром, из-за позорной некомпетентности, другого, вопреки мольбам, я не принял на работу. Это одна из трагедий армянской действительности, когда зачастую принципиальны не мотивы позиций, взгляды, убеждения, а узкие личные расчеты и чувства. Это одна из трагедий армянской действительности, когда зачастую мотивами позиций являются не принципы, взгляды, убеждения, а узкие личные расчеты и чувства. Есть старая «добрая» культура в Армении, что загораешься, говоришь, бьешь тревогу, беспокоишься только по одной причине: чтобы власти что-то дали, чтобы закрыть рот. Но это работало со старой властью, с новой властью исключено, что она будет работать. И, к счастью, носители подобной культуры на общественном поле Армении постепенно сокращаются. Очень немногие остались».
Сказать, что премьер-министру не подобает делать личные записи с подтекстом, значит не сказать почти ничего. Глава государства действительно должен встать выше личных счетов, и его записи в Фейсбуке должны касаться более глобальных вопросов, иметь большую аудиторию. Поверьте, обществу не так уж интересно, по какой причине премьер-министр уволил или почему не принял другого на работу, тем более, что из записи Пашиняна создается впечатление, что мы имеем дело с «личными счетами». Личная злость для руководителя страны не является хорошим союзником, тем более, что вчера двух «антигероев» записи Пашиняна пригласили также в СНБ.
Однако меня больше беспокоит укореняющееся у Никола Пашиняна авторитарное мышление. Кстати, эмбрионы этого сформировались раньше, еще на площадке революции, когда он щедро использовал выражения «премьер-министр народа», «власть народа». Власти, как правило, бывают легитимными или нет, другие громогласные высказывания дискредитируют политику.
Народ не может иметь единого политического мнения, и если кто-то постоянно ссылается на свою «народность», то автоматически провозглашает всю адресованную ему критику «антинародной». Это и есть проявление авторитарного мышления, поскольку мы помним, как начинается статус «отца народа», «народного депутата» и «народного», и как они в глубине противопоставляются реальной политике.
Никол Пашинян не единственный барометр политики и истины, и необязательно, чтобы критикующие его обязательно были «обиженными», как хочет представить премьер-министр. Более того, создается впечатление, что Пашинян постепенно теряет политическую адекватность, поскольку уже большинство общества становится убежденным «обиженником», публично выражая свое недовольство властью Пашиняна. Будем надеяться, что Пашинян положит конец практике целенаправленной, персонифицированной критики, в противном случае он весь день будет вынужден выступать с социальными записями.
В контексте подобного поведения Пашиняна неудивительно, что полиция, которая 19 августа применила насилие в отношении демонстрантов, сохраняет за собой право выступать с политическими заявлениями. «…Не актуальны ни закрытие дороги, ни неподчинение законному требованию полицейского, ни наклеивание не подобающих полиции ярлыков», — констатирует полиция, возразив на критическое заявление правозащитных организаций.
Обратите внимание, полиция не дает правовую оценку действиям демонстрантов, а считает их «не актуальными», а, иными словами, определяет их политическую эффективность или целесообразность.
