Собеседник Первого Информационного — проживающий в США актер Левон Шарафян.
– Господин Шарафян, премьер-министр Армении Никол Пашинян 22 сентября встретится с армянской общиной Лос-Анджелеса. Вы ждете встречи с премьер-министром с воодушевлением и выразите ему свою озабоченность?
– Нет, я с энтузиазмом не жду. Если меня пригласят, я пойду на встречу, если будет повод, я скажу свое мнение, но сказать, что я полон энтузиазма, чтобы поехать на встречу — ничего подобного нет. Например, если бы приехал в Глендейл и играл в спектакле Аль Пачино, я бы сделал все, чтобы поехать, увидеть. А встречи с Пашиняном я так не жду.
– Но вы говорили о многочисленных проблемах, и встреча с премьер-министром — повод выразить вашу озабоченность.
– Мое мнение ему не нужно, ничье мнение ему не нужно. Почему я должен трепать нервы, говорить что-то, а он широко улыбнется, что-то ответит, потом бросит в эфир или не бросит? Никакой пользы от этого нет. Другое дело, если будет серьезная встреча, сядем несколько человек и обсудим вопросы. Но если собирается большая масса, один говорит, от этого никакой пользы нет. Человек ответит на вопросы, оставит уйдет, а согласен ли я с этим или нет, никого не интересует мое мнение. Поэтому я не участвую в подобных митингах.
– Господин Шарафян, в Армении уже действует институт Верховного комиссара по делам диаспоры. Комиссаром назначен бывший мэр Глендейла Заре Синанян. Какие есть ожидания?
– Я с Заре Синаняном очень близок, и до того, как он уехал в Армению, встречались, разговаривали. Это очень хороший человек, мы хорошие друзья, но я не говорил с Заре о политике. Я говорил с ним о проблемах Глендейла. Есть что-то, в чем он согласился, есть что-то, в чем не согласился, есть что-то, что он сделал для меня, за что я ему благодарен. Сейчас он уехал в Армению, я не знаю, какова его деятельность. Он очень образованный и грамотный человек. Между прочим, Заре Синанян родился и вырос в Америке, но говорит чисто на армянском, говорит очень хорошо на английском и прекрасно владеет всеми ситуациями. А в Армении я не знаком с его деятельностью, не знаю, что он делает. Знаю, что отправился в Россию, встретился с местной армянской общиной. Я знаю, что он честный человек и сделает свое дело, уверен.
– Откуда вообще исходят причины вашего разочарования?
– Мое возмущение осталось возмущением. Я получил довольно много грязи от толпы. То есть, если мои и их мнения не совпадают, значит, я становлюсь врагом нации. Брат, я не хочу быть врагом нации, я вырос в Армении, состоялся там. Армения дала мне столько, сколько не давала и не может дать ни одна страна. Сейчас я в Америке, и если меня еще уважают, любят, это тоже благодаря Армении. Поэтому я не могу быть врагом нации. А некоторые пишут такие вещи, что не знаю, ответить, не отвечать, опуститься на их уровень. Я в основном не отвечал. Сейчас сухое смешалось с мокрым. Я сейчас не вхожу в Фейсбук, я хочу, чтобы Армения была хорошей. Вы выбрали руководство Армении, правительство, и дай Бог, пусть все будет хорошо, мне нечего сказать. Я его не избирал, у меня не было и права на это. Теперь вы выбрали, наслаждаетесь или критикуете, или поклоняйтесь, сотворите Бога. Сейчас я не могу выразить мнение о премьер-министре — ни хорошее, ни плохое. Хорошо — ваше, плохо — опять ваше. Будет плохо — огорчусь, будет хорошо — порадуюсь.
– Господин Шарафян, как вы оцениваете тот факт, что Министерство культуры объединилось с другими министерствами и сменился замминистра по культуре? Обнадеживают эти шаги для оздоровления сферы?
– Я от этого шага ничего не видел ни позитивного, ни негативного. Если изменилось, то должна была быть одна положительная или отрицательная вещь, но ни то, ни другое не произошло. Я не понимаю, для чего было сделано это изменение, почему были объединены министерства.
