Нужно признать, что как для Армении, так и для какой-либо страны беспрецедентна ситуация, когда развернулась публичная полемика между первым лицом страны и бывшим руководителем специальной службы по поводу отставки или увольнения. То, что находятся те, кто использует эту полемику для политических целей, это и понятно, и очень логично. В конце концов, все хотят использовать какую-либо ситуацию в своих интересах, и весь вопрос в том, какие превентивные механизмы имеют общественная, государственная жизнь в институциональном и культурном плане, которые не позволят сделать общество заложником спекуляций, фальсификаций, заложником или мишенью. Странная ситуация, однако, в случае с Арменией вполне логична, поскольку речь идет о ситуации, сложившейся революцией, насколько бы многие не утверждали, что в Армении не было революции. То, что не было революции, описанной в исторических романах, учебниках, исторических документах, еще не означает, что случившееся — это не революция. Потому что в 21-м веке мир ушел далеко вперед, чтобы остаться только в рамках исторически описанных определений революции.
Другой вопрос, что произошедшее в Армении не удовлетворило многих своим характером, причем как внутри, так и, возможно, снаружи. Это была практически свободная от конфликта революция. Не только от физических столкновений, но и от конфликта, поскольку в считанные дни произошло такое разделение общества и власти, где конфликта не могло существовать по той простой причине, что не было субъекта, равного обществу на чаше весов, который мог бы быть стороной конфликта. Это соотношение ситуации, пожалуй, имеет необходимость в серьезном исследовании и анализе того, почему возник такой огромный дисбаланс между обществом и кажущейся почти нерушимой правящей системой, это было следствием излишней самоуверенности системы или, тем не менее, революция не является столь уж примитивным явлением и имеет множество слоев, детальное изучение которых должно быть одним из залогов политического развития Армении?
В конечном счете, в глубинном плане там будут и ответы на возникший сегодня конфликт, на одной стороне которого — премьер-министр Никол Пашинян и поддерживающее его общество, на другой — уже бывший начальник СНБ Артур Ванецян, с мало уступающим премьер-министру общественным рейтингом, который в этом конфликте оказался под угрозой критики и гнева общественности. Конфликт, несомненно, имеет свои весьма предметные и локальные пространственные рамки, мотивы, причины, или, может быть, просто острый повод, имеет круг своих крайне четких бенефициаров и нити, ведущие из этого круга к внешнему измерению. Тем не менее, в виде беспрецедентной полемики общество становится очевидцем одной из исторических основ бархатной революции в Армении, происходящее в которой не только сейчас является конфликтом, но и развитием, которое, несомненно, в перспективе окажет свое влияние на общественно-политическую трансформацию.
Для сформировавшейся в Армении революционной власти сложным императивом будет содержательный переход от революционера к политической власти без наличия политической содержательной оппозиции, и в Армении, без политической содержательной власти, процесс формирования какой-либо политической оппозиции будет крайне сложным. По большому счету, в таких постреволюционных условных отрезках обостряется соблазн решить проблемы диктатурой, об исключении чего накануне в Лос-Анджелесе заявлял премьер-министр Пашинян. Но после этих заявлений, фактически, хронологически, общество стало очевидцем новой волны постреволюционного практически самого острого конфликта.
