На пресс-конференции для армянских СМИ в Лос-Анджелесе во время визита в США, говоря о возвращении присвоенного прежней системой в Армении, премьер-министр Никол Пашинян, говоря о состоянии Роберта Кочаряна и его семьи, заявил, что экономический статус-кво должен вернуться в положение 1998 года.
Можно оценить, что сказанное премьер-министром и речь в этом плане о том, что группа семей после смены власти 1998 года стала не только новыми хозяевами полноценной власти, но и нового состояния, достигающего миллионов, может и миллиардов. Это проблема и до революции, и после нее — одна из самых размытых, которая действительно требует решения, и решения, пожалуй, непросты, по ряду причин.
Тем не менее, очевидно, что экономический статус-кво в Армении нуждается в изменении, и здесь проблема не в том, что произошла революция. Проблема здесь в том, что в основе любого общественно-политического процесса, в конце концов, является экономический статус-кво, этот статус-кво по своему характеру, своему распределению, составу и структуре порождает брожения того или иного общественно-политического процесса. А существующий в Армении статус-кво, сам по себе будучи нездоровым, поскольку сформировался вследствие нездорового экономико-политического процесса, не может быть стабильной базой для здоровых общественно-политических развитий. Более того, он может быть тормозом или риском для здоровых развитий. Однако весь вопрос в том, что экономический статус-кво, существовавший до 1998г., вовсе не был более здоровым или здоровым статус-кво. С большой долей вероятности, это очень хорошо представляет и премьер-министр Пашинян, и, говоря о возвращении, имел больше намерений говорить об образе или условности, чем реально обеспечить это возвращение. Тем более, что возвращение практически невозможно ни в коем случае, объективно, независимо от чьих-либо желаний.
Однако здесь вопрос в том, как достичь действительно нового экономического статус-кво и является ли здесь основным методологическим стержнем разрушение существующего статус-кво или, тем не менее, в условиях его наличия построить новые экономические возможности и тем самым изменить удельный вес и статус-кво? Более привлекательным и легким кажется изменение экономического статус-кво, разрушая имеющееся. Но в то же время очевидно, что премьер-министр Пашинян совершенно прагматично не поддался этому искушению, во всяком случае, в течение полутора постреволюционных лет. Нужно воздержаться от этого и в дальнейшем, поскольку обеспеченный этим, казалось бы, соблазнительным вариантом, результат будет обманчивым, оставив больше экономических последствий, чем принесет результат. Армения нуждается в совершенно новом экономическом статус-кво, поскольку у Армении есть новое поколение, и потому, что новый статус-кво есть также в мировой экономике.
Более того, экономический статус-кво в Армении не может быть гармоничным этому мировому. В конце концов, здесь была и одна из основополагающих задач предыдущей системы — неадекватность, антиподный характер мировому экономико-политическому процессу. Такой «роскоши» себе не могут позволить даже государства с большой ресурсной базой.
В то же время, экономический статус-кво для Армении имеет и другую необходимость — формирования новой социальной среды, поскольку и это само по себе должно быть основой новых политических сред. Надо констатировать, что по какому бы цифровому пункту мы ни пошли назад, чтобы что-либо перекроить, в этом пространстве мы найдем только и только старые социально-психологические среды и, как зеркальное отражение, в будущем получим старую политику.
