В Ереване 5 ноября стартовало 12-ое заседание Парламентской ассамблеи Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), в связи с чем обсуждения вокруг проблем безопасности нашей страны и региона в целом вновь активизировались в армянской прессе. После закрытого заседания Совета Ассамблеи с журналистами пообщался глава комитета Госдумы РФ по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Леонид Калашников, сделав довольно интересные заявления. Один из основных вопросов, поднятых журналистами, касался одного из самых болезненных вопросов армяно-российских отношений — тесного военно-технического сотрудничества России и Азербайджана, иными словами, продажи формальным союзником Армении огромного количества вооружения государству-противнику Армении.
Калашников сказал, что вопрос поставки оружия Азербайджану не обсуждался на заседании Совета Парламентской ассамблеи ОДКБ, так как он не находится в компетенции ассамблеи. Затем «между прочим» добавил, что грех обижаться на Россию по вопросу поставок оружия. «Кстати, Россия поставляет Армении такое вооружение, которое раньше никогда не поставлялось. Так что, думаю, грех обижаться на Россию в вопросе поставок оружия», — сказал Калашников, добавив, что Россия продает оружие не только Азербайджану, но и своим союзникам и партнерам.
«Среди союзников также Армения, которой [Россия] больше продает оружия, причем такие виды оружия, которые никогда не продает другим странам».
Касаясь беспокойства премьер-министра Армении по этому вопросу, депутат Госдумы РФ сказал, что, конечно, это его беспокоит. Как и Азербайджан беспокоит то, что Россия продает Армении новейшее оружие.
Вокруг этой темы собеседником Первого Информационного стал политический обозреватель службы «Эхо Кавказа» пражской радиостанции «Свобода» Вадим Дубнов.
– Господин Дубнов, как Вы считаете, может быть, действительно несправедливо «обижаться» на нашего союзника из-за поставок оружия нашему врагу?
– Я считаю, что в этом вопросе есть несколько пластов. Во-первых, я хотел ответить на вопрос, а кто вообще Леонид Калашников. Человек достаточно случайный, который приехал в Ереван. Я бы не стал делать Калашникова ответчиком за Россию.
Во-вторых, насколько представительна эта точка зрения? Да, достаточна представительна, как и в любой обывательской среде, там таких мнений много. Да, это точка зрения Леонида Калашникова, части населения, может и политического истеблишмента, которая думает так, но не способна играть знаковую роль в принятии политического решения России.
С другой стороны, обстоятельство обиды вполне естественное, что очень важно для понимания характера российско-армянских отношений, потому что с одной стороны Ереван настаивает на том, чтобы выстраивать отношения с Россией, как независимое государство, цивилизованный член международного сообщества, а в этих отношениях нет понятия обиды. Да, Россия имеет право продавать оружие, кому она хочет. А вот это одна позиция. А позиция другого члена международного сообщества – это право уважать.
А с другой стороны, Ереван, который настаивает на эту систему отношений, требует некоего братства и стратегических обязательств, которые вытекают из каких-то мифов, против которых Ереван выступает вполне обоснованно и резонно.
Вот это результат противоречия, мне кажется этой обиды, которая, по-моему, является частью этого мифа, или как сейчас принято говорить «наратива».
– До Апрельской войны 2016 года российская сторона Россия продажа оружия Азербайджану называла «бизнесом». В то время в Армении крайне эмоционально реагировали на эту проблему. Несомненно, как в то время, так и сейчас, нормальным не считают, что союзник Армении продает оружие также врагам Армении. С другой стороны, у армянской общественности сформировалась некоторая реалистичная, прагматичная точка зрения о том, что, хотим мы того или нет, но такова политика России в нашем регионе. Мы должны это понять и сделать выводы и в соответствии с этим преследовать наши интересы, как Россия защищает свои интересы в нашем регионе. На Ваш взгляд, насколько изменились эти восприятия вокруг этого вопроса в Армении и в России?
– К сожалению, ничего не изменилось. Вновь мы в заявлениях слышим слово «союзник», которое непонятно, что означает. Я не понимаю, что это означает, и не понимаю требований, которые к этому предъявляются. Россия не является, не была и не будет союзником Армении. Россия не была союзником ни в 19 веке, ни в 15 году, и сегодня не является этим. Все это прекрасно понимают. Тем не менее, России предъявляются двусмысленные требования. Понимая, что она не союзник, тем не менее, продолжают в это верить или делают вид, что верят, поскольку больше рассчитывать не на кого. Что, кстати, является мифом и неправдой. Если не верить этому, то должны попытаться построить что-то прагматическое. Но это не выстраивается, потому что ни одна политическая фигура, и те, кто сейчас у власти, не решается на выстраивание этой прагматики.
Думаю, пока не будет решено это противоречие внутри самого армянского общества и политической элиты, это положение будет продолжаться. Это заколдованный круг, как обидно не прозвучало, потому что в коллективном сознании общество пытается совместить две абсолютно несовместимые позиции Россия-союзник и Россия, которая никогда не была и не будет союзником.
– В таком случае чей союзник Россия в нашем регионе, если не Армении? Отношения с Турцией, например, как показывает опыт, очень переменчивы – сегодня Москва и Анкара сформировали тактический тесный союз, но, наверное, и Россия понимает, что туркам нельзя доверять, поскольку в удобный момент Турция может вновь «ударить в спину», как произошло несколько лет назад.
– В свое время обо всем этом сказал Уинстон Черчиль. У России союзников нет, а есть тактические попутчики. Если говорить о более системных вещах, то Россия может опираться на государства, у которых система более или менее схожа с ее системой. Но и сегодня ситуация со временем меняется. Об этом мы могли говорить в 90-х годах, когда Россия возглавляла клуб таких государств, которые и назад не шли, как Туркмения, но и вперед не торопились, как нормальные европейские страны. Таких государств тогда было много, практически, это было все советское пространство. Но те времена прошли уже, и даже те авторитарные или полуавторитарные государства, которые с Россией схожи, имеют свои интересы. Например, с Казахстаном Россия с трудом находит общий язык. С Узбекистаном у России большие проблемы. С Азербайджаном декларативные заявления и имитация партнерства. Я вообще не понимаю, что такое «историческое союзничество».
– Мы знаем, что по вопросу Нагорного Карабаха есть определенные установившиеся правила — навязанная ситуация, статус-кво, которые в основном контролирует Москва. И в этой ситуации, мы или должны попытаться менять эти правила игры, или вынужденно продолжать играть этими правилами, то есть, в условиях неурегулированности конфликта продолжать конфликт с Азербайджаном, продолжать гонку вооружения, которая поощряется со стороны России и т.д. Возможно ли вообще поменять эту ситуацию? И другой вопрос, за последние годы в стратегическом смысле есть изменения в российско-азербайджанских отношениях?
– Знаете, по-моему, вокруг Нагорного Карабаха давно у всех сложился консенсус. Все расходятся во мнении и исходят из того, что эта проблема в течение ближайших 5-10 лет не решится. И все из этого консенсуса делают выводы и продвигают вперед свою игру. Даже если вопрос Карабах имел бы решение, то все стороны уверены, что решение проблемы неизвестно, а ее формула, которая на самом деле не существует, загадочна. Это консенсус способствует тому, чтобы это представление стало реальным. Этот консенсус крепнет на каждом новом витке и новом уровне, и ничего с этим нельзя сделать.
А в этом случае политика заключается не в том, как решить карабахский вопрос, а в том какую игру выстраивает каждая сторона вокруг того, что считает решение невозможным.
