Подход Азербайджана к карабахскому урегулированию, который накануне представил представитель Азербайджана в ОБСЕ, а затем озвучил министр иностранных дел этой страны Мамедъяров на министерском форуме ОБСЕ, ряд политических и экспертных кругов Армении представили как ультиматум Армении, как свидетельство отказа Баку от переговоров. Все это преподносится общественности в контексте того, что жесткая позиция Баку является следствием дипломатических ошибок, промахов и т. д. А что сказал Азербайджан? Азербайджан сказал то, что делает на практике, как минимум, после укрепления власти Ильхама Алиева. В частности, Азербайджан требует территории, возвращение беженцев на эти территории, «Азербайджанской общины Карабаха» и другие подобные аспекты. То, что, повторим, Баку делает, начиная, как минимум, с президентства Ильхама Алиева. Азербайджан практически никогда не говорил меньше этого. Более того, в последних, так сказать, документах урегулирования, как, например, Казанский план, были закреплены именно эти подходы Баку. И то не по словам анонимных источников, а по признанию Сержа Саргсяна, выразившего готовность подписать именно этот план.
И значит, о чем же шум? Точно ни о безопасности Арцаха, ни о безопасности или интересах Армении. Как всегда, речь идет о том, чтобы старой системе свести счеты с новой властью, перед чем ни по одному поводу прежняя правящая система не останавливается. Конечно, вопрос политической борьбы и отношений между новой и старой властью делает неизбежным и распространение таких тем, как, например, важнейший для армянской государственности вопроса Арцаха. С другой стороны, конечно, важно, чтобы в повестке общественно-политических отношений Армении преобладали именно подобные вопросы. Вся проблема в том, по какой логике, с какими акцентами и мотивами. Именно здесь мы являемся свидетелями преобладания продолжающихся уже более четверти века манипуляций. В состоянии ли общественность Армении выйти из этого.
Очевидно, что политические единицы этого не допустят, поскольку они больше не в состоянии в вопросе Арцаха, и вообще в ключевых для государственности вопросах, думать иначе. На что способна общественность в этом вопросе. Это серьезнейший вопрос, ответ на который для формирования будущей политической системы Армении имеет существенное значение. С одной стороны, в том смысле, что для жизнеспособности этой системы очень важно понять, с кем мы имеем дело в случае с Азербайджаном — не как государством, а как геополитическим объектом, который в ближайшие десятилетия будет находиться в топ-10 трансформационных планов силовых центров, и, с другой стороны, в том смысле, что Арцахский вопрос является неоспоримой и незаменимой опорой будущего армянской государственности и безопасности. А это по простой логике означает, что политическое поле Армении не может не сказаться на армянской государственности и безопасности, и в то же время не может опираться на эту ось с преобладанием манипулятивного мышления.
Таким образом, разделительная линия политической модернизации в постреволюционной Армении в настоящее время проходит по арцахскому вопросу и по качеству и содержанию в ней позиций и мышления. Здесь пока мало чего утешительного. И тревожит именно это, а не измышления вокруг общеизвестных позиций Азербайджана. Потому что задача армянской стороны очень проста — сохранить результат победы как минимальный предел безопасности.
